Властелин молний
Шрифт:
— Калипсо! Дорогая моя? — снова произнёс слабый голос.
Сделав над собой усилие, Джулия заглянула чуть дальше и увидела крохотное, сплошь в морщинах лицо старой женщины, тонкие, редкие, белоснежные волосы и большие светло-голубые глаза.
Мать Калипсо лежала на кровати и была такой худой, что простыня, накрывавшая её, даже не смялась, а голова тонула в большой подушке и походила на набалдашник трости.
Джулия улыбнулась женщине.
— Я не Калипсо, госпожа… — сказала она. — Меня зовут
Старушка еле заметно качнула головой. Голубые глаза её закрылись, потом вновь открылись, и на лице появилась мечтательная улыбка, как у человека, который вспомнил что-то очень приятное.
— А, мама, это ты! — произнесла старушка так просто, что стало страшно.
Джулия замерла. Мама Калипсо, видимо, перепутала всё на свете — не поняла, кто перед ней, забыла, сколько ей лет…
Старушка поднесла руку к губам, как делают дети, когда смущаются, и произнесла:
— Извини, мама. Я не хотела.
Джулия оглянулась, желая уйти, но не смогла даже шелохнуться.
— Мама, мне очень жаль, извини меня, — произнесла старушка. — Мне в самом деле очень неловко. — И начала всхлипывать.
Джулия не знала, что делать. Ей очень хотелось убежать, однако разговор этот, походивший на странный бред, не отпускал её, будто в какой-то игре, которая нисколько не нравилась, но вызывала жгучее любопытство.
— Я не хотела открывать эту дверь, мама… — заговорила старушка, снова закрывая глаза. — Знаю. Ты же предупредила меня, я знала, что не должна делать этого.
Джулия хотела зажать уши руками.
— Извини, мама…
И ещё:
— Я знаю, что тебе стоило большого труда поставить эту дверь.
О какой двери она говорит?
— Я знаю, что она опасна и всегда должна быть закрыта! — хныкала старушка, закрывая лицо рукой. Потом вдруг опустила руку и энергично покачала головой, отчего волосы её паутиной разлетелись по подушке. — Нет. Я ни с кем не разговаривала. Ни с кем! Клянусь тебе! Ни с кем, ни с кем, правда!
Джулия отступила на шаг. Это было уже слишком, она не могла больше слушать эту женщину.
— Видишь, я была умницей, верно? — продолжала мать Калипсо, лёжа в своей огромной кровати. — Не уходи! Мама! Иди сюда! Прочитай мне какую-нибудь историю.
Джулия хотела было мотнуть головой в знак отрицания, но от волнения не могла даже пошевелиться.
— Иди ко мне, мама! — настаивала старушка.
Ноги Джулии сами двинулись, и девочка, держась прямо, как манекен, подошла к кровати.
— Какую-нибудь красивую историю, мама, из тех, что сочиняет папа!
Джулия с трудом сдерживала волнение.
— Папины истории я всегда держу в тумбочке.
Слабый, тонкий голос старушки звучал требовательно, настойчиво.
— Открой тумбочку, мама.
Тумбочка была в нескольких шагах от
— И возьми книжку.
Маленькая тумбочка с мраморной столешницей, на ней лампа с абажуром, не включённая. Джулия подошла, не понимая толком, почему повинуется и не в силах отказаться.
— Да, какую-нибудь красивую историю про путешествие, — продолжала старушка. — Из тех, какие я люблю. Про какое-нибудь замечательное путешествие… Очень жаль, мама, что мне ещё рано путешествовать. Потому что это опасно, конечно. — Мать Калипсо подняла прозрачную и необыкновенно худую, как у мумии, руку.
Потянулась к лицу Джулии.
Девочка открыла тумбочку.
— Какую-нибудь чудесную историю…
В тумбочке лежала книжка.
Записная книжка.
Книжка Мориса Моро.
— Прочитай мне историю про Умирающий город… — Старушка коснулась щеки Джулии, словно желая приласкать её.
Но вдруг старая женщина вся напряглась: рука, предплечье, морщинистое лицо стали как деревянные, а глаза словно превратились в холодные, стеклянные шарики.
Мягкое доброе лицо старушки вдруг исказил испуг.
— Ты не моя мама! — закричала мать Калипсо истошным голосом, широко раскрыв рот.
Джулия в испуге попятилась.
— Кто ты? Кто ты? — продолжала кричать мама Калипсо, и простыня на ней заколыхалась от учащённого дыхания.
Джулия хотела было что-то ответить, но от испуга совершенно лишилась дара речи.
— На помощь! Калипсо! На помощь!
Джулия схватила записную книжку, опрокинув при этом тумбочку, и выбежала из комнаты, охваченная ужасом и смятением.
Глава 17
БЕГИ, ДЖЕЙСОН! БЕГИ!
Анита метнулась к Рику.
Упала на него и схватилась за верёвку, которую он держал. До края пропасти, куда упал Джейсон, оказалось меньше метра.
Верёвка раскручивалась у них на глазах. Прошли, наверное, всего две секунды, но чудовищно долгие, и потом, когда Рику и Аните казалось, что уже ничего больше не произойдёт, они ощутили сильный рывок. Верёвка стала быстро уходить вниз и потянула мальчика и девочку, лежавших на животе, к краю пропасти.
— Ааааааахххх!
Анита старалась всем телом вжаться в землю и ни на секунду не ослабила хватку. Рик тоже крепко держал верёвку, стиснув зубы от напряжения. Они остановились в нескольких сантиметрах от края пропасти. Верёвка в их руках натянулась и слегка качалась.
Рик взглядом попросил Аниту помочь ему.
Анита знала, что нужно сделать. Она передвинулась к ногам Рика и крепко ухватила его за ступни.
Держать его так оказалось мучительно трудно. И к тому же долго. Сантиметр за сантиметром они отползали от края пропасти, вытягивая при этом верёвку, исчезнувшую в ней.