Властелин Огненных Земель
Шрифт:
Почему это ранило так сильно? Он ведь давно уже догадался, кто убил его отца, и должен только радоваться тому, что его подозрения подтвердились. Со времени убийства Эйледа миновало почти шесть лет; это был кошмар давно уже ушедшего мира. Маленький сирота, на долю которого выпало столько страданий, тоже ушел в прошлое – испытания и несколько лет в Айронхолле превратили его в совершенно другого человека, энергичного юношу, способного выжить в этом мире, пробавляясь, если потребуется, мастерством мечника. Он давно уже не мальчик – так почему же ему так больно?
Идти
Может, это справедливо – то, что Эйлед убит в отмщение за тех людей, в смерти которых повинен? Его убийца, Йорик, уже поплатился за это. Должен ли его наниматель, Сюневульф, тоже умереть, чтобы колесо убийств вертелось и дальше? Может, справедливо то, что женщина, которую Эйлед похитил, а потом полюбил, в свою очередь, украдена у него и, в свою очередь, послужила причиной его смерти? Ее нельзя винить ни в том, что случилось тогда, ни в том, что произошло позже. Она не совершила ничего плохого, так почему же ее сыну не простить ее? Почему он не может судить ее как личность, не как идеал?
Мерзавец! Если кто-то и заслужил смерть, так это Сюневульф. Убить короля нелегко – если ты хочешь остаться в живых, чтобы хвастаться этим. Во всяком случае, тут дух Йорика сказал абсолютную правду. Но сказал ли он правду об убийстве? Не всю правду и больше, чем правду. Предавать короля правосудию всегда нелегко. Для этого требуются доказательства получше, чем рассказ о признании заговоренного фралля.
Когда они добрались до леса, где ветви давали хоть какую-то защиту от падающего пепла, Овод придержал коня и поехал рядом со своим подопечным. Казалось, он вот-вот готов умереть от измождения. Глаза его – как открытые раны под седыми от пепла бровями, одежда покрылась коркой крови и грязи, даже пух на губах превратился в молочно-белые усы. Бедняга Овод! Мало кто из Клинков попадал в такое отчаянное положение, как он, – меньше чем через месяц после Уз. Мальчика послали выполнить работу десятка взрослых мужчин. Прежде чем заговорить, ему пришлось долго отплевываться.
– Ты как, лучше?
– Просто устал. – Одно это слово заставило его зевнуть. – Везет вам, Клинкам, вы никогда не устаете.
– Еще как устаем. Просто мы не можем спать, когда отдыхаем. Что ты собираешься делать дальше, ателинг?
В самом деле, что? Он узнал правду об убийстве, но это ни на шаг не приблизило его ни к правосудию, ни к отмщению. Если он объявит кровную вражду Сюневульфу или просто выступит против него с мечом, королевские фейны убьют его, а с ним и Овода. В этом можно не сомневаться.
– Что ты посоветуешь?
– Ты не послушаешь.
– А ты попробуй.
– Стань королем. Разве ты не этого хочешь? – хриплое карканье Овода превратило вопрос в констатацию факта.
– Да. – Радгар слишком устал, чтобы врать. – Но это невозможно. Это все иллюзия, Овод, – на путь от книхта до коронации отцу потребовалось шесть лет, а ведь он был самым молодым королем Бельмарка за последние сто с лишним лет.
– Тогда беги. Укройся – в Шивиале, Тергии или где-нибудь еще.
Бежать? Некоторое время Радгар ехал молча, пытаясь думать о немыслимом.
– Не могу. Эйлвин, Леофрик, все другие, кто мне помогал… Сюневульф их убьет.
– Наверняка. Тогда укройся у кого-нибудь из дружески расположенных эрлов.
– Это означает гражданскую войну!
Овод уставился на него покрасневшими глазами.
– Да. Потому я и сказал, что ты должен стать королем. В любом другом случае нас ожидает смерть.
Убить короля нелегко. Убивать легко королю. Посылаешь щенка на фейринг с Гольдстаном и Роферкрефтом и можешь писать приглашения на похороны.
– Ты ведь знаешь, что случится, если ты вернешься, – добавил Овод через минуту. – Ты не можешь бежать и не можешь прятаться. Тебе придется идти дальше.
Вот только идти было некуда.
Ко времени, когда они добрались до возделываемых земель, погода поменялась: ветер сменился на северо-западный. Над землей колыхалась дымка из пепла, продолжавшего лезть в глаза и скрипеть на зубах. На пастбищах тревожно ревел скот. Копавшие ямы или сажавшие овощи фралли казались белыми призраками.
Дорога расширилась, и Овод снова пристроился рядом с Радгаром.
– Ну что, придумал что-нибудь? – Он выглядел полумертвым. Клинки, потерявшие своих подопечных, часто сходят с ума, превращаясь в берсерков. Что будет с Клинком, который не видит выхода? Сколько еще вынесет Овод?
– Скажи, дружище, ты веришь тому, что сказал призрак?
Клинок нахмурился.
– Не всему. Мне кажется, он пытался выгородить Амброза.
Вскоре после этого навстречу им из города выехала группа всадников. Овод выехал вперед перехватить их, но во главе встречавших ехал Леофрик, так что самоубийственных подвигов не потребовалось. Фейн остановил коня, поджидая Радгара; все лицо его выражало крайнюю степень неодобрения.
– Так ты еще жив? – Он повернул коня, пристроившись справа от Радгара, в то время как Эйлвин с остальными держались позади. Если возвращение ателинга в город и невозможно было сохранить в тайне, его, похоже, решили превратить в выражение поддержки.
Радгар нашел в себе силы улыбнуться.
– Не более того.
– Что ты узнал?
– Что невозможно надежно охранять дверь, когда предатель в доме открывает окно со двора.
На морщинистом лице фейна мелькнула улыбка облегчения, но он тут же подавил ее.