Властелин пустоты
Шрифт:
Толки об этом случае мгновенно распространились по всему лагерю.
— Знал я, что человек по природе своей туп и ленив, — бушевал Умнейший, — но не знал, что настолько! Только этого нам недоставало! Это надо же додуматься — зверопоклонники! Культ Зверя!
На другой день та же охотничья команда вернулась из леса в половинном составе и без всякой добычи. Подавленные охотники смотрели в землю и не желали отвечать на вопросы до тех пор, пока Леон не наорал на них, а Полидевк не пригрозил сгоряча расстрелом на месте.
Стреляли друг в друга. Стреляли самозабвенно
— Работа чужого шептуна, — заключил Парис. — Еще удивительно, что кто-то вообще вернулся. Надо полагать, шептуны у них не блеск…
Отныне ни одна охотничья команда не отправлялась в лес без сопровождения двоих-троих лично отобранных Парисом шептунов. Нескольких стрелков, отказавшихся идти в лес, разжаловали в подмастерья, набрав взамен новых. Еды, однако, больше не становилось.
— Лентяев бы не кормить, — вслух помечтал Парис на ближайшем штабном совещании. — Пусть бы кто работал как следует, тот бы и ел, а лодырей и много о себе понимающих — гнать в три шеи.
— Дело! — восхитился Полидевк. — А ты голова! Полны поляны бездельников да обжирал, а будет еще больше. Пора за них браться. Установим твердую норму выработки, не выполнил — топай в лес, ищи грибы. Правильно? Завтра и начнем.
— А кто нормы установит? — спросил Парис.
— Мы с тобой. Можно с Аконтием посоветоваться, он в этом деле разбирается.
— А кто станет распределять еду? Полидевк передвинул ногу и застрял коленом в собственном животе.
— Драконий хвост!.. Твои люди, пожалуй. Они же и объяснят рабочим, что к чему. Это надо с умом сделать. Парис попеременно чесал бороду и лысый череп.
— А кто будет еду охранять?
— Мои люди. — Полидевк поправил чрево и вопросительно посмотрел на Леона. — То есть я хотел сказать, если они у меня будут…
— Будут, — заверил его Леон.
— Стало быть, учреждаем военную полицию? — спросил Парис.
— Шире. Внутреннюю гвардию по поддержанию порядка с особыми полномочиями.
Ни в восточную промышленную зону, ни в северную, горную, за лавиной забот попасть так и не удалось, несмотря на то, что автомобиль починили и поправившийся Памфил был готов приступить к водительским обязанностям. «Все равно везде не поспеешь, — менторским тоном втолковывал Умнейший, поднимая кверху костлявый палец. — Вычленяй главное и помни: из каждых пяти неотложных дел тремя не стоит заниматься вообще, а четвертое может подождать». Леон сдержанно огрызался.
Особенно сильно раздражала медлительность связи. Почтовой летяге для пересечения контролируемой области из конца в конец требовались сутки, а то и двое. После нескольких случаев искажения донесений Леон разуверился в надежности эстафеты шептунов. Парис обижался, скреб бороду и, против обыкновения, молчал в ответ на нападки. Остывая, Леон понимал: старый шептун сделал все, что мог.
Радио?
Аверс-Реверс услужливо раздвигался, обнажая экран. Там скакали, сменяя друг друга, паутинные тенета радиосхем и громоздкие наброски технологических цепочек. От всего этого
Леон очень быстро понял: наличными средствами нечего надеяться изготовить хотя бы примитивнейшую радиолампу, не говоря уже о вживляемых биосхемах высокой интеграции для индивидуальной телепатической связи. Где, например, взять вольфрам или рений для катодной нити? Тысячу раз прав был Умнейший, когда говорил: изобретения появляются не раньше, чем могут появиться. Нельзя родить ребенка прежде зачатия.
Но можно попытаться…
Худо-бедно собрали и опробовали искровой передатчик на вольтовой дуге. Одну из речек в предгорьях перегородили деревянной плотиной с мельничным колесом, приводящим в движение наскоро сделанную непутевую динамо-машину. Получаемой энергии как раз хватало для одного передатчика, к тому же каждому было ясно, что в ближайший сезон дождей плотину снесет паводком. Леон дал себя уговорить продолжить техническую авантюру лишь после того, как в ее защиту горячо выступили Аконтий и Умнейший.
Единственное, чего хватало в избытке, это необученного пополнения — добровольцев и мобилизованных. Времена постройки «Разъяренного Дракона», когда людей приходилось убеждать и уговаривать, окончательно канули в прошлое. Мастеров и толковую молодежь отбирал себе Аконтий или его подручные — в станочники, а самых способных — в ремонтники и наладчики станков. Стрелки-охотники годились в солдаты, а шептуны и морочники были ценны сами по себе. Что делать с остальными, было не вполне ясно. Инспектируя лагеря и казармы, Леон с беспокойством взирал на толпы бездельников, зря проедающих пищевое довольствие и лишь вносящих суету и путаницу во всякое полезное дело. Всё этот Полидевк!.. Заставь дурака реку выпить — сам лопнет и других окатит. От его внутренней гвардии толку пока было мало.
— Приостановить мобилизацию нельзя, — втолковывал Умнейший на совещании в штабе. — Это все равно, что остановиться в воздухе во время прыжка через костер. Во-первых, трудно выполнить, а во-вторых, себе дороже.
— Гонять на черных работах до посинения, — приказал Леон. — Пусть Аконтий придумает для них дело — таскать руду, чинить дороги, расчищать поляны была достигнута: детеныша Железного Зверя больше не существовало!
Дальше у них пошло уже легче. Сказители прославили Астила, и к концу периода дождей вокруг него собралось уже несколько тысяч человек, численность же воздушного флота к настоящему моменту превысила три десятка кораблей…
— И много заурядов вы набили? — полюбопытствовал Умнейший.
Пилот потупился.
— После первого случая они нас и близко не подпускали, — признался он и отхлебнул большой глоток Тихой Радости. — Жгли на подлете. Но и у нас теперь есть кое-что…
Он помялся и достал из-под набедренника тяжелый железный стержень, заостренный с одного конца и снабженный оперением с другого.
— Вот…
Леон закусил губу, поняв, что прошляпил. Хорошо, что все обошлось, а все равно летуна следовало сразу обыскать. При случае такой стержень вполне мог бы сойти за метательное оружие.