Шрифт:
Глава 1
Корнуэлл, Англия, вечер дня летнего солнцестояния,
1815 год
Все произошло в мгновение ока. Буквально секунду назад почтовая карета еще мчалась под проливным дождем через вересковую пустошь, кучер по настоянию Бэкки гнал изо всех сил, пытаясь оторваться от настигающей их погони, посланной отцом Бэкки… или от чего-то куда более опасного. И вот она уже неподвижно лежит на потерявшей сознание горничной, придавив ее к тому, что еще несколько секунд назад было крышей их теперь перевернутого вверх дном экипажа. Колеса
Бэкка застонала. У нее кружилась голова, и без того неясная картина ее незавидного положения проплыла перед глазами. Изображение шло волнами, под стать крою муарового шелкового дорожного платья, подол которого сейчас в беспорядке обернулся вокруг ее талии. Девушка попыталась было его одернуть, но на одну руку она приземлилась при падении, а другой никак не могла дотянуться до края.
– Не двигайтесь, – раздался откуда-то сверху глубокий властный голос.
Это явно был не кучер. Судя по голосу, незнакомец был человеком образованным, и говорил он с легким, едва уловимым акцентом, который Бэкке был незнаком.
Она, прищурившись, взглянула в окно в надежде хоть что-то разглядеть. На фоне мрачной обстановки человек казался призраком. Фонари на карете были разбиты, а грозовые тучи затянули небо и скрыли луну. Несмотря на это, от незнакомца исходило необъяснимое сияние, словно в воздухе разлили серебро. Призрачные вспышки молнии освещали его лицо за забрызганным дождем стеклом.
– Кучер… – пробормотала она.
Призрак покачал головой, и с полей его касторовой шляпы полетели брызги воды.
– Мертв, – ответил он. – Падая, свернул себе шею. Бэкка сдавленно ахнула.
– Оставайтесь на месте, – предупредил человек. – Ваш экипаж перевернулся и висит на краю обрыва над рекой Фоуи. Если будете его раскачивать, он сорвется, и вы точно погибнете. Мы вас освободим, но вы должны сохранять спокойствие и делать то, что я скажу.
– К-кто вы?
Он улыбнулся и произнес что-то на непонятном ей языке.
– Граф Клаус Линдегрен к вашим услугам, миледи, – сказал он, приподнимая шляпу.
Спустя мгновение он исчез, лишь слышно было, как он отдает приказы. Откуда они появились? Она не слышала, чтобы подъезжала повозка, но они не могли и идти пешком в такую непогоду, да еще по безлюдной местности. От звука глубокого бархатистого голоса, которым незнакомец отдавал команды, по телу у нее побежали мурашки. В голосе было что-то убаюкивающее, как в журчании прохладной воды ручья, стекающего по камням. Он успокаивал, завораживал… При других обстоятельствах этим звуком можно было бы наслаждаться.
– Освободите правую из упряжки, – приказал он. – Легче, Свен! Держи поводья! Перережь уздечку, если нужно будет, иначе она потянет за собой повозку. Смотри, земля осыпается. Поторапливайся!
– Я не могу ее удержать, ваше превосходительство! – прокричали в ответ.
– Тогда просто освободи ее и отпусти! Разберемся потом.
– А что с остальными?
– Я позабочусь о них. Поторопись, я сказал! Разве не видишь? Повозка соскальзывает!
Бэкка старалась не дышать. Сердце норовило выпрыгнуть из груди. Она дрожала так сильно, что одного этого, казалось, было достаточно, чтобы подтолкнуть карету в пропасть. Раздался выстрел, она невольно вскрикнула и подалась вперед. Едва с ее губ сорвался крик, как в окне снова появился граф, сжимавший рукой в перчатке дымящийся пистолет.
– Все в порядке, миледи, – произнес он с тем же завораживающим голосом, который бальзамом лился на ее обнаженные нервы. – Мне пришлось облегчить страдания одной из лошадей. У нее оказалась сломана нога, и она, барахтаясь, норовила сбросить экипаж вниз. С вами еще кто-то есть?
– Моя служанка, ваше превосходительство. Он поднял руку.
– Скорее, «милорд», так будет более уместно, – поправил он и кивком головы указал на служанку, которая все еще не пришла в себя. – Она…
– Не знаю. Она без сознания.
– Смотрите мне в глаза и внимательно слушайте все, что я сейчас скажу, – велел он.
Это было сродни погружению в море серебра. Возможно, дело было в вспышках молний, которые, озаряя лицо, придавали его глазам серебряный блеск. Да и весь он, казалось, был отлит из серебра. Внезапно Бэкка осознала, что обнажена – ниже талии на ней не было ничего, кроме тонких летних чулок, а подол платья задрался, едва прикрывая белье. Но, судя по взгляду, прикованному к ней, он не обратил на это внимания.
– Вы не пострадали?
– Н-нет… меня только изрядно тряхнуло.
– Хорошо! – сказал он. – Сейчас я открою дверцу. Как только я просуну руку внутрь, быстро хватайтесь за нее, и я вас вытащу.
– Но у меня только одна рука свободна! – воскликнула она.
– Как только я вас приподниму, рука освободится. Тогда держитесь обеими, но больше никаких движений! Положитесь на меня. Я спасу вас. Экипаж довольно неустойчив. Лошадей выпрягли, и он уже не падает, но достаточно малейшего толчка…
– А что с Мод?
– Простите?
– Моя горничная! Что будет с ней?
– Всему свой черед, – сказал он после секундного раздумья. – Позвольте, я сначала освобожу вас, миледи, а уж после позабочусь о служанке.
Не добавив больше ни слова, он сунул пистолет и перчатки стоящему рядом человеку, чей размытый силуэт Бэкка заметила только сейчас, и рванул на себя сломанную дверь экипажа. Она треснула, издав жуткий звук, пронзивший Бэкку, как удар клинка. В образовавшемся проеме показалась рука, защищенная черной мокрой тонкой тканью. Она ухватилась за протянутую руку, и ее словно молнией ударило. Бэкка и предположить не могла, что граф настолько силен.
Ее поразило, с какой легкостью он вытащил ее и поставил на землю.
У Бэкки подкосились ноги, и она рухнула на него. Ее платье опустилось к щиколоткам, туда, где ему и надлежало быть (слава звездам и земному притяжению!). От графа исходил чистый запах дождя, сладковатый аромат салата, диких трав и тонкого вина. Но главным в этом букете был запах его тела, загадочный и будоражащий. Очень приятный аромат. Она постаралась вобрать его в себя как можно глубже.
– Благодарю вас, милорд, – пробормотала она, уткнувшись лицом в его влажный воротник. Погода была теплая, поэтому на нем не было ни пальто, ни плаща. Сюртук набух под проливным дождем.