Властелин воды
Шрифт:
– Астральные создания, – закончил он за нее. – Да, миледи. О, вам не стоит нас бояться! Мы все его создания, служим ему и готовы жизнь отдать за него… и за его даму. Мы не заманили вас в ловушку, а спасли от ненавистного брака… для него. Однако если вы не хотите здесь больше оставаться, то вольны уехать в любой момент. Один из нас плохо с вами обошелся. Вполне естественно, что после этого у вас могут возникнуть сомнения, можно ли нам доверять. Я лишь хочу, чтобы вы чувствовали себя среди нас как дома.
– Когда мы были здесь в последний раз, Анна-Лиза поила нас всякими сомнительными отварами… – напомнила Бэкка.
– Но они не причинили вам вреда, миледи.
– Вреда,
– Полностью с вами согласен. Но поскольку это уже случилось и изменить ничего нельзя, то я могу только пообещать, что больше этого не повторится.
– Зачем его высочество поил меня тем вином? – спросила Бэкка, с опаской ожидая ответа. Но раз уж он такой честный…
Генрик не торопился отвечать.
– Пойдемте со мной, – пригласил он, указывая на водопад. У Бэкки ёкнуло сердце. Она уже почти забыла водопад, на котором впервые осталась наедине с Клаусом. Где он впервые обнимал ее, занимался с ней любовью… во сне, который и не сон вовсе. Мороз прошел по коже, когда Генрик повел ее от невидимого дома к водопаду.
– Но Мод… – пробормотала она, оглядываясь через плечо.
– Вас не хватятся, – успокоил ее Генрик. – Внутри дома времени не существует. Все будет выглядеть так, словно вы не покидали его с тех пор, как мы приехали. Он живет в астрале, миледи. То, что он появляется здесь, не более чем иллюзия. Пойдемте.
Некоторое время тишину нарушал только шорох гравия под ногами. Тишина была такой тягучей, что ее можно было пощупать. И Бэкка ее нарушила.
– Вы не собираетесь отвечать на мой вопрос, не так ли, Генрик?
– Вы пили эльфийское вино. Магический экстракт, который позволяет тем, кто его выпьет, перенестись в астральное измерение. Его высочество хотел показать вам свой мир, миледи.
– Зачем?
– Он опьянен… но не вином, а любовью. Не надо! Не говорите ничего. Чтобы объяснить, я хотел бы рассказать кое-что из жизни астральных существ. Мы… как бы лучше выразиться… не испытываем любовь так, как вы, люди. Мы совокупляемся неистово и рьяно, и зачастую такими… способами, которые людям показались бы шокирующими – открытое и бесстыдное спаривание плоти. Кое-что из того, что я говорю, вы и сами видели, когда впервые посетили астрал. Мы выбираем себе спутников жизни, растим детей, но наша половая жизнь при этом… весьма насыщенна и разнообразна, поэтому нам не присущи глубокие чувства и сердечная привязанность, которую смертные называют любовью. Но стоит одному из нас пасть жертвой любовной лихорадки, как для нас он потерян навсегда. Однажды попробовав, хочется еще. Так было с отцом его высочества. Это закончилось крахом, именно поэтому я всячески пытался разрушить ваш союз. Бессмертие – бесценный дар. Отказаться от него значит смертельно оскорбить богов.
– Мой Бог тоже дарует бессмертие, – сказала Бэкка, – тем, кто верит в него. Но иначе. Вечная жизнь после смерти. В отдельном месте… как астральный мир отделен от физического.
Генрик ответил после некоторого раздумья:
– Я слышал, что это правда. Так давайте же помолимся своим богам, чтобы они были благосклонны к его высочеству. Только, боюсь, наши божества отвернулись от него.
Бэкка не собиралась вступать в теологические дебаты со старейшиной. Она хотела получить от него ответы на более существенные вопросы.
– Вы так и не ответили на мой вопрос, Генрик. Пожалуйста, продолжайте. Так зачем он брал меня с собой в Иной мир?
– Как я уже говорил, он страдает любовной лихорадкой. Он хочет, чтобы вы стали его спутницей жизни. Поначалу он хотел использовать вас для исполнения своего предназначения. Я уверен, он говорил вам, что такова сущность Фоссгримов – продолжать свой род при помощи смертных женщин. Это не осознанные поступки, а скорее инстинкт, с которым почти невозможно совладать, условия существования, которым Клаус должен подчиняться. В случае неудачи он может быть изгнан из астрала на неопределенный срок, который определяет трибунал. Возможно, навсегда. А поскольку его отец тоже был отступником, то, скорее всего, так оно и будет. Он будет брошен на произвол судьбы во враждебном ему физическом мире, как один из смертных. У него было несколько вариантов. Взять вас и выполнить свой долг, но он его отверг. Забрать вас в астрал, чтобы жить там с вами вместе, если бы вы этого захотели – оставаться такой, какая вы есть, целую вечность. Или по собственному желанию отказаться от своего астрального наследия, расстаться с бессмертием и остаться навсегда в вашем мире, чтобы жить и умереть там вместе с вами. Тот же самый выбор сделал его отец целую вечность назад.
Бэкка смотрела на него, жадно впитывая каждое слово.
– Когда русалка напала на вас, – продолжал тем временем Генрик, – его высочество осознал, что вы никогда не будете и его мире в безопасности. Илия, их предводительница, была его подругой…
– Вы сказали «была»? – переспросила она, желая увериться окончательно.
Генрик кивнул.
– Русалки – подруги Фоссгримов, а вы заняли ее место.
– Если, как вы говорите, астральным созданиям не дано любить в человеческом понимании этого слова, то чем тогда объяснить ее поведение? Она хотела выцарапать мне глаза. А когда сделала меня своей пленницей, то и вовсе собиралась убить!
– Я же не говорил, что нам несвойственны похоть или ревность, миледи. Илия считает его величество своей парой – лакомый кусочек, как говорят у вас. Она слишком самоуверенна и слишком собственница, чтобы позволить смертной увести его. Он мечта каждой русалки. А она не хочет ударить в грязь лицом перед сестрами, сносить их насмешки и уколы. Русалки ревностно охраняют свою собственность. Помяните мое слово, из-за этого поднимется такая буря, что всколыхнет весь астрал.
– И при этом она закрывает глаза на то, что он совокупляется со смертными женщинами? Я не понимаю.
Генрик усмехнулся.
– Потому что это будет просто физический контакт, механические движения, которые не значат ровным счетом ничего, а после он опять вернется к ней. Все вполне безобидно, миледи. Таков порядок вещей.
Бэкка покачала головой.
– Не понимаю я этого вашего «порядка вещей», – сказала она.
Они уже добрались до водопада, и ее взгляд упал на залитый солнцем поток воды, падающий в реку.
– Я не представляю, как можно его вообще с кем-то делить, все равно по каким причинам – механическим или каким-то еще. Да у меня сердце разрывается, стоит мне только представить его в лапах этого чудовища!
Генрик промолчал. То, что он не стал ее переубеждать, означало, что он не исключает такой возможности. На глаза ее навернулись слезы. Он знал их обоих лучше, чем она. Если он не может унять ее страх, то…
– Где он, Генрик? – спросила она с мольбой в голосе.
– Мы оба знаем ответ, – вздохнул он. – Он вне досягаемости.
– Он не может использовать ее астральное имя, чтобы освободиться, как это сделала я?
– Нет, миледи. Она равна ему по статусу. Он не представлял для нее опасности, и поэтому, вероятно, она и решилась открыть ему свое имя – для того чтобы сделать их связь предельно тесной. Она далеко не дура. Он не мог использовать это имя против нее. Оно становится оружием только в руках низших существ или людей.