Властелин воли
Шрифт:
С Семеном надо что-то делать, засвербила вновь тревожная мысль. Нет, внешне он его слушается, но чует Захар, отбивается он от него. К Нюрке по ночам в соседнюю деревню бегает. Ладно бы привел домой: вот, мол, хозяйка моя будет. Так нет, все тайком, как мальчишка! Баловство все это! Держит он его в ежовых рукавицах, но с каждым годом все труднее. Тридцать семь лет брату – мужик!
Однажды, когда Семену было пятнадцать, пришел он домой с запахом табака. Брату сказал, что у костра был. Но нюх у Захара как у волка: запах костра и сигареты он за двадцать метров различит. Избил его тогда Захар в кровь, даже зуб выбил. Только так, иначе нельзя!
Но как объяснить Семену дело, на которое он дал согласие? Это не братки, это ведь государственный объект. Хоть и неграмотный он, но понимает, что это серьезное преступление. Тут если прокол будет, загремишь надолго в тюрягу, если не на всю жизнь. И Семена в это втравит. Но и деньги можно такие заработать, что на всю жизнь хватит. Ну, что, дело сделать и свалить куда-нибудь в амурские или хабаровские леса…
Уже подходя к заимке, Захар понял, что Семен вернулся с охоты. Он еще за километр учуял дым от березы, которой они топят печь, и запах супа из уток. «Быстро обернулся», – удивился Захар. Когда он вошел в избушку, Семен заканчивал обрабатывать последнюю утку. Суп в кастрюле уже доваривался, и Захар почувствовал, что проголодался.
– Однако быстро отохотился, – констатировал Захар, кинув на широкую лавку рюкзак.
– А я у Черного болота стрельнул пять штук, дальше не пошел, хватит, – объяснил Семен, такой же рыжий, как брат, но только с бородой пожиже и чуть поуже в плечах.
– Купил макароны? – спросил он старшего брата.
– Купил.
– Тонкие? – уточнил Семен.
– Тонкие.
– Я тогда их в суп брошу, они быстро сварятся.
– Бросай, – согласился Захар и положил на лавку рядом с рюкзаком два чехла с ружьями.
– А это что? – воскликнул младший брат.
– Снайперские винтовки.
– Эх ты! Можно посмотреть?
– Смотри, – разрешил брат, зачерпнул ковшом воды из ведра в углу, долго пил.
– Вот это штуки! – восхищенно произнес брат, держа в руках неизвестную систему оружия. – Немецкие?
– Финские, «ТРГ-21».
– И что мы будем с ними делать?
– Собак отстреливать… двуногих.
– Это как? – У Семена отвисла челюсть.
– Каком кверху! Давай суп, жрать хочу. Потом объясню. – Захар помолился, сел за стол и смотрел, как брат нарезает крупными ломтями хлеб. Когда Семен поставил перед ним тарелку с дымящимся супом, сосредоточенно начал есть.
Глава XXVI
Директор ФСБ вошел в кабинет Президента и увидел там главу Администрации Президента. Для него это была неприятная неожиданность. Круглолицый рыжеватый мужчина сидел за столом и делал в блокноте пометки, видимо, записывая последние указания хозяина кабинета.
Президент сидел в своем кресле, на столе перед ним стояла чашка кофе. Он выглядел уставшим и каким-то отечным, хотя окружение знало, что он сейчас не пьет. Увидев вошедшего чекиста, Президент на короткие секунды остановил на нем тяжелый взгляд. Было в этом взгляде что-то бычье, упрямое и тупое. На приветствие главного чекиста он только кивнул головой и продолжал давать указания главе Администрации.
– …и проследи сам, чтобы Зюгу по каналам давали как клоуна. Пусть он там кадриль какую-нибудь пляшет… на поляне… ну, сам понимаешь.
– Понял, Борис Никандрович.
– Некоторые каналы совсем охамели. Я понимаю, демократия и все такое… но иногда ни в какие ворота! – Голос Президента поднялся до угрожающего рокота. – НТВ это, панимаешь…
– Да-да, Борис Никандрович, – подобострастно согласился глава Администрации, – «Куклы» там всякие, еврейские. Может, снять кого-нибудь, для острастки?
– Не надо… пока, – Президент остановил служебное рвение своего подчиненного. – Когда там эта говорильня-то на телевидении?
– Через пять дней. Борис Никандрович. Мы тут подумали… и решили вам предложить вот что: не надо вам ехать на этот круглый стол.
– Как не надо? – Президент выпучил глаза на помощника. – Это же запланировано, народ ждет своего Президента…
– Борис Никандрович, – глава Администрации подался вперед и, преданно глядя ему в глаза, проникновенно сообщил: – Народ вас знает… и любит. У вас своих дел по горло. А ехать на эту, как вы верно заметили, говорильню… эту случку дворняг… не царское это дело!
– Случку дворняг? – Президент внимательно посмотрел на своего ближайшего помощника, подумал. – Хорошо! – засмеялся хриплым басом так, что затряслось его грузное тело. Глава Администрации жиденько хихикнул ему вослед. – А как тогда объяснить, что, ну… я не приехал?
– А никак. Вам некогда, у вас нет времени заниматься такими пустяками…
– А что, в этом что-то есть, – Президент поднял полусогнутый указательный палец и шутливо погрозил главе Администрации. – Ну, что? – Хозяин кабинета повернулся наконец к директору ФСБ. – Как там дела, или, как вы говорите, оперативная обстановка?
Глава Администрации Президента встал из-за стола, собираясь уйти, но Президент коротко и властно остановил его: «Сиди!» Тот сел обратно на свое место.
– Во всех регионах на местах проводятся плановые профилактические мероприятия, – начал свой доклад главный чекист, выпрямившись почти навытяжку, держа в левой руке черную папку, поскольку Президент так и не предложил ему присесть. – Выявлено сто тринадцать лиц с явно экстремистскими намерениями, в трех городах обнаружены склады оружия и взрывчатки, практически все избирательные участки взяты под усиленное оперативное наблюдение. С понедельника во всех подразделениях ФСБ вводится повышенная боевая готовность. В целом, Борис Никандрович, ситуация находится под контролем…
– Под контролем? – Президент возвысил голос. – А этот… ваш генерал Стерлигов, что несет на всю страну по телевидению? – Он вперил в директора ФСБ тяжелый взгляд.
– Он уже давно не работает в органах, – пояснил чекист Президенту.
– Не работает… – желчно повторил Президент и плотно сжал губы, отчего выражение его лица приобрело многозначительное выражение. – А почему из вашей системы постоянно то перебежчики какие-то, то, панимаешь, оппозиционеры хреновы? – Президент насупился еще больше, сжал руки в кулаки.