Властелины безмолвия
Шрифт:
Голос Грейсона показался мне просто райской музыкой, но в то же мгновение донесшийся с верхнего этажа жуткий нечеловеческий вопль заставил застыть кровь в жилах.
Это был ужасный, зловещий крик, который пробудил эхо в спящем доме, как отголосок какого-нибудь кошмара.
Бледный, без кровинки в лице, Грейсон резко обернулся.
– Что это?..
И он первым бросился вверх по лестнице, а за ним я, подгоняемый почти не контролируемым страхом.
Мы бежали молча, никто не произнес ни единого слова.
Здесь мы столкнулись с профессорами Дейтоном и Линдсеем, которые тоже выскочили, побросав свои досье.
– Это где-то выше, - сообщил нам Линдсей.
– Скорее!
Мы взлетели на второй этаж вместе с охваченной ужасом одной из медсестер, которая встретилась нам на пути, и когда добрались до площадки, то обнаружили там того, кто издал этот леденящий душу крик.
Я узнал старшую медсестру мисс Фойл. Несчастная девочка лежала в странной позе, на спине, с лицом, искаженным ужасом.
Глаза ее вылезли из орбит, а рот был раскрыт, словно она все еще кричала. Но когда Грейсон склонился над ней, я сразу понял, что уже поздно.
– Она мертва, - глухо проговорил он.
– Сердце не выдержало...
Дверь палаты, где лежала Валери, была широко растворена, и я заскочил туда, влекомый смутным беспокойством, но там все было в порядке.
Валери продолжала грезить, совершенно бесчувственная и безучастная к драме, которая здесь только что разыгралась.
И вдруг я заметил на плитках пола вокруг кровати черноватые пятна.
Пятна вели на площадку и обрывались в нескольких метрах от тела мисс Фойл.
Ужаснувшись тому, что обнаружил, я позвал Грейсона.
– Смотрите! Смотрите!
И тут же я понял, что наступаю на что-то вроде черной слизи, которой запачкан пол в комнате Валери.
Все сбежались, сбитые с толку необычным и непонятным феноменом. В том месте, куда, должно быть, попала струя, плитки пола обесцветились и напоминали теперь расплывчатое изображение, как на фотопластинке.
– Великий боже!
– прошептал Дейтон.
– Откуда же все это могло появиться?
– Следует сейчас же разобраться, - подхватил Эймс.
И фармаколог показал нам на стену возле несчастной мисс Фойл.
То, что я увидел, вызвало у меня приступ тошноты. Вся поверхность стены здесь была покрыта какими-то липкими лохмушками, напоминающими кусочки плоти, как если бы какое-то существо было взорвано посреди площадки гранатой. Из каждого кусочка сочилась темная слизь, стекая тонкими ручейками вниз по белой стене.
Это было ужасно и мерзко. Особенно непереносимым был запах. Я, кажется, никогда в жизни не нюхал ничего более вонючего и противного, чем эта липкая субстанция, пристававшая к моей обуви.
Тут до меня дошло, что все собрались в комнате у Валери, и я им показал на следы на простыне и металлической спинке кровати.
Уф! Что же за мерзкая штука!
Медсестра, которая была с нами, стала терять сознание.
Грейсон ее поддержал и повел к лестнице.
– Уходите, - приказал он.
– Вам не следует здесь оставаться. Когда будет нужно, вас позовут.
Он говорил это, не задумываясь, что произносит, тоже оглушенный и потрясенный кошмарным зрелищем, которое никто не мог объяснить.
Грейсон стал как бы сам с собой разговаривать сквозь зубы:
– Это, должно быть, проникло в комнату... но тут возникает вопрос, каким образом...
– О чем ты говоришь, Энтони?
– возбужденно пробормотал Дейтон.
– Да вот... об этой штуке...
– Блок, где проводятся опыты, полностью изолирован от проникновения снаружи. Ради всего святого, Энтони, не давай разыграться своему воображению. Я полагаю, что всему этому существует какое-нибудь вполне реальное, нормальное объяснение.
Однако в голосе его не было особой уверенности, и Грейсон пожал плечами. Мне показалось, что он разом потерял весь свой апломб и уверенность.
– Ладно, я жду твоих объяснений, Герберт.
Тут уж вмешался я:
– Поверьте, господа, мне тоже очень хотелось бы узнать и понять все это.
– И я указал на простыню, покрытую отвратительными частичками, которые, расплываясь, образовывали широкие коричневые пятна. Но постепенно они превращались в тонкую блестящую пленку, которая на глазах разлагалась и рассыпалась, превращаясь в пыль.
То же самое происходило и на, плитках пола, все исчезало, как по волшебству, а тут еще с площадки донесся удивленный голос Эймса:
– Ну и ну! Эй вы, там, идите сюда, скорее, посмотрите!
Висевшие на стене обрывки плоти исчезли, не оставив никакого следа. Это было просто невероятно. Исчез даже мерзкий запах.
Осталась только мисс Фойл, лежащая в углу, как куча тряпья, унесшая с собой жуткую тайну, которую мы так и не узнаем никогда.
Только вылезшие из орбит глаза еще свидетельствовали о каком-то последнем для нее ужасном видении.
– Вот вам и все объяснение!
– проговорил Дейтон.
Бедный тип! Всезнайка!
Глава 4
Утром пришли за телом мисс Фойл. А вторая медсестра, которая исчезла ночью, так больше и не появилась.
Создавшаяся ситуация была выше ее сил. Высокая зарплата и вера в справедливость оказались бессильны.
Я-то хорошо понимал эту бедную девочку, поскольку сам испытывал огромное желание удрать отсюда, оставив Грейсона и компанию вместе с этой зловещей историей.
Впрочем, я с самого начала был убежден, что эти люди играют с огнем. Они, как ученики чародея, развлекаются с неведомыми им силами и открывают одну за другой запретные двери.