Властелины Рима. Биографии римских императоров от Адриана до Диоклетиана
Шрифт:
II. (1) После этого при общем молчании Максим, который был и старше летами [872] и прославлен своими заслугами, доблестью и строгостью, стал высказывать свое мнение, настаивая на том, что следует избрать двух императоров. Тогда Векций Сабин [873] из рода Ульпиев, испросив у консула разрешение выступить и прервать говорившего, начал так: (2) "Я знаю, отцы сенаторы, что при необычном положении должна появиться такая твердость духа, чтобы решения схватывались на лету, а не отыскивались, больше того — следует воздерживаться от бесконечных речей и высказываний там, где дело не допускает промедления. (3) Пусть каждый из вас позаботится о собственной голове, подумает о своей жене и детях, об отцовских и дедовских состояниях; всему этому грозит Максимин, человек по природе неистовый, дикий, лютый, ставший еще более диким по этой, как ему кажется, — вполне законной причине. (4) Он, располагаясь во всех местах лагерем, устремляется в боевом порядке [874] к Риму, а вы проводите дни в заседаниях и совещаниях. (5) Не нужно длинных речей: надо избрать императора, нет — надо избрать государей, чтобы один ведал внутренними делами, другой — военными, чтобы один оставался в Риме, другой шел с войсками навстречу разбойникам. (6) Я назову государей, вы утвердите их, если вам угодно; если же нет — покажите лучших: (7) Максим и Бальбин, из которых один так велик в военном деле, что блеском своей доблести он возвеличил свой незнатный род, а другой столь славен своим высоким происхождением, что является необходимым для государства ввиду мягкости своего нрава и безупречности своей жизни, которая с детских его лет вся прошла в занятиях науками и литературой. (8) Вот вам, отцы сенаторы, мое мнение, может быть, более опасное для меня, чем для вас, но и для вас не совсем безопасное,
872
Максим родился около 164 г., Бальбин — в 178 г.
873
Идентификация затруднительна; возможно, упомянутый ниже (IV.4) и у Геродиана (7.7.4) префект города 238 г.
874
Предбоевое построение, при котором путем несложного маневра можно развернуться фронтом в любую сторону, вероятно, напоминающее каре (agmine quadrato).
875
Весь протокол вымышлен.
III. (1) При таких и иных возгласах Максим и Бальбин стали императорами. (2) Выйдя из сената, они сначала поднялись на Капитолий и совершили жертвоприношение. [876] (3) Затем они созвали народ к рострам. После их выступления с речью по поводу решения сената и их избрания римский народ вместе с воинами, которые случайно собрались сюда, закричал: "Мы все просим Гордиана в Цезари!". (4) Этот последний был внуком Гордиана — от сына, [877] который был убит в Африке. Многие говорят, что ему шел четырнадцатый год. [878] (5) Его тотчас подхватили и, согласно постановлению сената, какого до тех пор не бывало (так как в тот же день уже ранее было вынесено постановление сената), ввели в курию и провозгласили Цезарем.
876
Это совершалось при вступлении на престол.
877
Ср. Горд. XXII.4; XXX.8.
878
Ср. Горд. XXII.4; XXX.8.
IV. (1) Первым предложением государей было — провозгласить двоих Гордианов божественными. (2) Некоторые, однако, считают, что провозглашен был один, именно старший, но я помню, что в книгах, которые с достаточными подробностями написал Юний Корд, я читал о причислении их обоих к богам; (3) ведь если старший окончил жизнь, удавившись в петле, то младший погиб на войне, так что он, во всяком случае, заслуживает большего уважения, так как его унесла война. (4) После этих предложений должность префекта Рима была возложена на Сабина, человека серьезного, чьи нравы соответствовали нравам Максима, а должность префекта претория — на Пинария Валента. (б) Но мне хочется — прежде чем говорить об их деяниях — кратко сказать об их нравах и происхождении, но сказать не так, как это со всеми подробностями изложил Юний Корд, а так, как это делали Светоний Транквилл и Валерий Марцеллин; с другой стороны, Курий Фортунациан, написавший историю всего этого времени, коснулся лишь немногих вопросов, зато Корд — столь многих, что зачастую описывал множество ничтожных и низких вещей.
V. (1) Отцом Максима был Максим, простолюдин, по словам некоторых — кузнец, по словам других — тележный мастер. (2) Максим родился у него от его жены по имени Прима. У Максима было четверо братьев — мальчиков и четыре сестры — девочки; все они погибли прежде возмужания. [879] (3) Когда родился Максим, орел, говорят, бросил большой кусок говядины в их каморку, имевшую в потолке узкое отверстие; так как этот кусок мяса лежал и никто из религиозного страха не решался прикоснуться к нему, орел опять поднял его и отнес в ближайшее святилище, посвященное Юпитеру Хранителю. (4) В то время в этом не усмотрели знамения, но доказательством тому, что это случилось не без основания, служило провозглашение его императором. (5) Все свое детство он провел в доме своего дяди Пинария, которого он, став императором, немедленно повысил, назначив его префектом претория. (6) У грамматика и ритора он занимался недолго, зато всегда вырабатывал в себе воинскую доблесть и суровость. (7) Он был военным трибуном, командовал многими воинскими подразделениями, а потом исполнял должность претора, пользуясь средствами Песценнии Марцеллины, [880] которая приняла его к себе и воспитала как сына. (8) Затем он был проконсулом Вифинии, вслед затем — Греции, а в третий раз — Нарбоны. (9) Кроме того, посланный в качестве легата, он разбил в Иллирике сарматов, а переведенный оттуда на Рейн довольно счастливо вел дело против германцев. (10) После этого он заслужил одобрение как самый благоразумный, способный и строгий префект Рима. [881] (11) На основании всего этого сенат, несмотря на то, что это было непозволительно, вручил ему, человеку незнатного рода, императорскую власть как нечто заслуженное, причем все признавали, что в то время в сенате не было человека более подходящего, кому подобало бы принять звание государя.
879
Сообщение о родителях, братьях и сестрах Максима не подтверждено более никакими источниками.
880
Более нигде не упомянута.
881
Геродиан подтверждает лишь пребывание в обеих германских провинциях (8.6.6; 8.7.8) и городскую префектуру (7.10.4; 8.8.4). Эпиграфически подтверждена также должность проконсула в Азии (вероятно, в 222–234 гг.).
VI. (1) Ввиду того, что многие желают знать даже мелкие подробности, я скажу, что он был жаден до еды, очень умерен в употреблении вина, чрезвычайно редко прибегал к утехам Венеры, в своей домашней и общественной жизни всегда отличался суровостью, так что даже заслужил прозвание угрюмого. (2) Выражение его лица было серьезное и брюзгливое; ростом он был высок, телом — очень здоров, нрав имел надменный, но был справедлив и никогда не бывал до конца жестоким и немилостивым. (3) Когда его просили, он всегда прощал и гневался только в тех случаях, когда действительно следовало гневаться. (4) Он никогда не участвовал в интригах, был тверд в своих суждениях и не верил больше другим, чем самому себе. (5) Поэтому и сенат очень любил его, и народ боялся его — тем более что народ знал, какую требовательность проявлял он в бытность свою префектом, и понимал, что, став императором, он может быть еще строже.
VII. (1) Бальбин был очень знатного рода, дважды был консулом, был правителем бесконечного числа провинций. (2) В качестве гражданского администратора он управлял Азией, Африкой, Вифинией, Галатией, Понтом, Фракиями и Галлиями, иногда командовал войском, [882] но в делах военных отличался менее, чем в гражданских; однако своей добротой, полной безупречностью и порядочностью он снискал себе огромную любовь. (3) По его словам, он принадлежал к очень древней фамилии и вел свое происхождение от Бальба Корнелия Теофана, [883] который получил право гражданства благодаря Гнею Помпею, так как у себя на родине он принадлежал к высшей знати и был историком. (4) Роста он был также высокого, собою был видным, отличался чрезмерной склонностью к наслаждениям. Ему помогало его огромное богатство: он и благодаря своим предкам был богат, и сам многое собрал путем наследования. (5) Он славился своим красноречием и выделялся благодаря своему дарованию среди поэтов своего времени. [884] (6) Он был жаден до вина, еды и утех Венеры, одевался изящно; у него не было недостатка в качествах, делавших его желанным в глазах народа. Был он любезен и сенату. (7) Вот что мы узнали о жизни того и другого. Наконец, некоторые считали, что их следует сопоставить друг с другом так, как Саллюстий [885] сопоставляет Катона и Цезаря: один из них был строг, другой — милостив; один — добр, другой — непреклонен; один ни в чем не проявлял щедрости, другой в изобилии владел всякими средствами.
882
Геродиан (7.10.4)
883
Приведенное имя Бальб Корнелий Теофан образовано из двух имен политиков республиканской эпохи, а именно, Гнея Помпея Теофана из Митилены, историка, советника Помпея, и Луция Корнелия Бальба из Гадеса, доверенного лица и советника Цезаря.
884
О риторических и литературных способностях Бальбина сообщает только Ист. Авг.; ее автор охотно приписывает эти качества идеальному правителю.
885
Саллюстий. О заговоре Катилины. 54.
VIII. (1) Вот все, что касается их нравов и происхождения. Итак, после того так им были назначены все императорские почести и знаки отличия, [886] после того как они получили трибунские полномочия, проконсульские права, достоинство великого понтифика, а также прозвание отца отечества, они вступили во власть. (2) В то время как они совершали жертвоприношение на Капитолии, римский народ высказался против вручения императорской власти Максиму. Простые люди боялись его строгости, которую они считали в высшей степени приятной сенату и в высшей степени враждебной себе. (3) Вследствие этого они, как мы сказали, потребовали провозглашения государем юного Гордиана, который немедленно и стал государем. Народ позволил им пройти на Палатин в сопровождении вооруженной свиты не раньше, чем они нарекли внука Гордиана именем Цезаря. [887] (4) После всего этого были совершены священнодействия, даны народу театральные представления и цирковые игры и устроены гладиаторские бои, и Максим — после произнесенных на Капитолии обетов — был отправлен на войну против Максимина с огромным войском; преторианцы, однако, остались в Риме. (5) Следует вкратце сказать о том, откуда повелся обычай, [888] чтобы отправляющиеся на войну императоры устраивали гладиаторские бои и охоты. (6) Многие говорят, что древние приносили такую жертву против врагов для того, чтобы кровью граждан, пролитой в своего рода битвах, насытилась Немезида, то есть некая сила Судьбы. [889] (7) Другие же в своих сочинениях передают — и я считаю это более правдоподобным, что готовившиеся идти на войну римляне должны были видеть битвы, раны, оружие и обнаженных людей, нападающих друг на друга, — чтобы на войне не бояться вооруженных врагов и не приходить в ужас от ран и крови.
886
Ср. Геродиан. 7.10.5.
887
Ср. Геродиан. 7.10.5–9.
888
Об этом обычае упоминается только в Ист. Авг. Кроме этого места см. Септ. Сев. XIV.11. Справедливость сообщения, таким образом, сомнительна, тем более что под вопросом и приведенное толкование обычая.
889
Нелепое сообщение, и автор с полным основанием сам ставит его под сомнение. Связывать Немезиду и кровь, пролитую в гладиаторских играх, с обычаем devotio неправомерно.
IX. (1) После отправления Максима на войну в Риме оставались преторианцы. [890] (2) Между ними и народом возникли такие раздоры, что дело дошло до внутренней войны, большая часть города Рима была сожжена, храмы осквернены, все улицы залиты кровью, так как Бальбин, человек очень мягкий, не мог прекратить раздоров. (3) Он вышел к народу, протягивая руку каждому в отдельности, и его чуть было не ударили камнем, а некоторые говорят даже, что его ударили палкой. (4) Ему не удалось бы прекратить беспорядки, если бы он не вывел к народу одетого в пурпур малолетнего Гордиана, [891] посадив его на шею очень высокого человека. Увидав его, народ и воины до такой степени умилились, что из любви к нему помирились между собой. (5) Никогда никто в таком возрасте не был так любим, как он — за заслуги деда и дяди, которые положили свою жизнь в Африке за римский народ, борясь против Максимина. Так сильно у римлян воспоминание о добрых делах. [892]
890
По Геродиану (7.11–12.7) описанные в Ист. Авг. столкновения между населением Рима и преторианцами сразу же после отъезда Максима на войну против Максимина продолжились, не прерываясь. Неточно и само выражение "преторианцы". У Геродиана речь идет лишь о ветеранах гвардии. Основная ее часть сопровождала Александра Севера в походе против германцев и в этот момент находилась при Максимине.
891
Эта сцена относится к началу мятежа. Ср. Геродиан. 7.10.6–9. Неправильная расстановка объясняет также противоречие между IX.2 и IX.4, где в первом случае речь идет о неспособности Бальбина справиться с неурядицами, а во втором — о противоположном.
892
Субъективное добавление автора к сообщению Геродиана.
X. (1) Итак, после отправления Максима на войну сенат разослал по всем областям консуляров, бывших преторов, бывших квесторов, бывших эдилов, а также бывших трибунов — с целью побудить каждую городскую общину заготовлять хлеб, оружие, средства защиты и позаботиться о стенах, для того чтобы Максимин истощал свои силы под каждым отдельным городом. (2) Было тогда же приказано все добро с полей собирать в города, чтобы общественный враг не мог ничего найти. (3) Кроме того, во все провинции были посланы тайные агенты и был дан письменный приказ считать врагом всякого, кто будет помогать Максимину. (4) Между тем в Риме вторично возникли раздоры между народом и воинами. [893] (5) Бальбин издал тысячу декретов, [894] никто не слушал его; ветераны удалились в преторианский лагерь, вместе с самими преторианцами, а народ начал осаждать их. (6) Они никогда не согласились бы на примирение, если бы народ не перерезал водопроводные трубы. [895] (7) Однако в городе, прежде чем было сообщено, что туда идут умиротворенные воины, были сорваны с крыш черепицы, и весь бывший в домах скарб выброшен наружу. (8) Таким образом погибла большая часть города и богатства многих людей. Дело в том, что к воинам присоединились с целью грабежа разбойники, знавшие где что можно найти.
893
На самом деле эти неурядицы не прекращались после прихода Максима и Бальбина к власти.
894
Ср. Геродиан. 7.12.2; речь идет об эдикте, которым Бальбин призвал противоборствующие стороны к примирению. Автор жизнеописания делает из этого сообщения "тысячу декретов".
895
Ср. Геродиан. 7.12.3 сл. По его версии прекращение подачи воды не только не склонило солдат к уступкам, но и побудило их провести энергичную вылазку против осаждавших, в которой те проиграли.
XI. (1) В то время как все это происходило в Риме, Максим, или Пуппиен, в Равенне готовился — с огромным снаряжением — к войне, испытывая сильнейший страх перед Максимином, по поводу которого он очень часто говорил, что ведет войну не с человеком, а с циклопом. (2) Но под Аквилеей [896] Максимин потерпел сильную неудачу и был убит своими же, [897] головы его и его сына были принесены в Равенну, а оттуда отосланы Максимом в Рим. (3) В этом месте не следует умолчать о преданности аквилейцев римлянам: говорят, они даже использовали волосы женщин в качестве тетив для пускания стрел. (4) Как только была принесена голова Максимина, Бальбин, который испытывал еще больший страх, обрадовался настолько, что немедленно заклал гекатомбу. [898] (5) Гекатомбой называется такое жертвоприношение: устраивают в одном месте сто дерновых алтарей и перед ними происходит заклание ста свиней и ста овец. (6) Если это жертвоприношение совершает император, то убивают сто львов, сто орлов и других подобного рода животных по сто штук. (7) Говорят, что это делали и греки, когда они страдали от моровой язвы; известно, что такое жертвоприношение совершали многие императоры.
896
Осаду Аквилеи войсками Максимина и успешную защиту ее жителей под началом консуляров Криспина и Менофила подробно описывает Геродиан (8.2.3–5.7).
897
Ср. Максимин. XXIII.6 и Геродиан. 8.5.8–9.
898
Это подтверждает Геродиан (8.6.8).