Властитель груш
Шрифт:
Старый ландскнехт самую малость припадал на правую ногу. Чем больше приходилось наступать, тем сильнее ему это надоедало, тем больше хотелось задавить малявку и прекратить утомительную пляску.
Понемногу отходя назад и забирая влево, чтобы не врезаться в людской круг, Гёц своего добивался – Курт насел ещё сильнее, вознамерился отмолотить его как следует. Огромная правая ручища – наверное, последнее, что видели многие, прежде чем нырнуть во тьму; но на этот раз сокрушающий кулак летел в цель слишком долго.
Делец шагнул вправо, с лёгкостью
Свист, хохот и улюлюканье хлынули со всех сторон – наконец пошла настоящая драка!
Вместе с шумом на Шульца навалился и противник: пропустив несколько сочных плюх, он резко сократил дистанцию и тяжело обрушился сверху. Гёц качнулся в сторону от первого удара, отбил второй, коротко ткнул в ответ, но тут же пропустил третий – в плечо, в паре дюймов от головы.
Пусть в выпад не была вложена вся внушительная масса этой туши, его хватило, чтобы пошатнуть невысокого капитана Треф и вырвать немного времени. Гёц отпрянул назад, но от того здоровенный кулак лишь немногим слабее напоролся на его висок.
«Ох, ё…» – оценка не успела промелькнуть в его голове целиком прежде, чем он рухнул вправо под чей-то истошный вопль: «Курт!!»
В глазах потемнело, звуки окончательно смешались в один звенящий поток. Шульц оттолкнул себя от грязного пола правой рукой и левым коленом, парой нетвёрдых шагов отошёл назад, отходя прочь от медленно надвигающегося Мюнцера. Тот уже не ухмылялся, на одну ногу ступал заметно тяжелее – начал-таки выдыхаться. Хороший момент, чтобы напасть, налететь с градом ударов, но пришлось использовать вырванные секунды, чтобы перевести дух и отогнать сотни мелких блуждающих огоньков, слетевшихся на звук хорошего щелчка по башке.
Гёц качнулся прочь от нового взмаха молота и снова зашёл справа, чтобы несколько раз садануть в толком не прикрытый корпус великана – резко, зло. У другого, без толстой шкуры и добротного жирка под ней, уже кости бы затрещали!
Курт трескаться не собирался. Не без труда Шульц отвёл неуклюжий тычок в грудь, а после шагнул вперёд и достал правой до челюсти. Здоровяк выдержал – и в ответ просто сгрёб его за шею.
Почуяв смертельную хватку, он впервые за полгода ощутил лёгкое дуновение паники и принялся остервенело молотить в открытый живот.
Медведь зарычал, но ослабил объятия и оттолкнул его – заехав напоследок волосатым кулаком в лицо.
«Сука, зубы!» – только и успело пронестись в наполненной звоном голове, пока Гёц неловко взмахивал руками, теряя равновесие, и брякался на задницу. Самогонщик громко стенал, согнувшись и придерживая брюхо.
Люди вокруг большей частью то ли притихли, то ли просто оказались заглушены ударами сердца – Гёц уже не вполне разбирал. Да и хрен бы с ним. Сейчас его занимало только одно – встать раньше, чем Курт очухается.
Оказавшись снова на ногах, он нетвёрдо шагнул
На хороший удар великана, однако, не хватило – только на неловкий взмах свободной рукой. Шульц оттолкнул её и с удовольствием засветил ландскнехту под глаз, а следом наотмашь приложил левой в середину широкой морды, да так, что кровь хлынула из прибитого носа.
Уже не в силах противиться силе удара, обмякшая туша грузно повалилась на пол, и лихое гиканье Треф понесло её по реке поражения к устью тягостных болезненных раздумий. А их Король, склонив голову и опираясь ладонями о колени, не мог решить, порадоваться ли тихонько своему успеху или громко проблеваться.
Остатки изрядно потрясённого разума робко подсказывали, что ни то, ни другое не очень подходит, а потому он с трудом выпрямился, запрокинул голову и возопил:
– Эрна-а-а!
Прошло несколько непростых и очень, очень мутных мгновений, пока он не почувствовал под рукой крепкий локоть и не позволил себе навалиться на него половиной массы. Не то, чтоб она больше не выдержала, конечно. Просто целиком повеситься на бабу сейчас означало попрощаться со всем авторитетом, выбитым из внепланового боя в неравном весе.
– Живой? – негромко спросила женщина – хотя, может, и прокричала ему в ухо со всей дури?
«Пойдёт», – промычал Гёц в ответ и качнул головой, чтобы совсем всё стало ясно.
Сфокусировав взгляд на приунывшей и попритихшей части круга, он поднял руку вверх и громко проговорил, когда гомон прекратился и за спиной:
– Уф-ф… Вы! Когда этот хер моржовый очнётся, передайте ему, что Даголо ждёт свою долю до заката!
Он моргнул, сгоняя пелену с глаз, и угрожающе прищурился на самогонщиков. Как они смотрят? Со страхом, или едва сдерживают злобу?
– Эй! Я понятно выражаюсь?!
– Да, Гёц, мы усекли!
Смелость взял на себя низенький солдат в зелёном чепце. Его имя болталось где-то на краю памяти и никак не шло на ум, но это и не важно.
Наклонив голову, Гёц сплюнул скопившуюся во рту слизь с мощным привкусом железа. «Вот же срань Бёльсова!» – с отвращением подумал он, наблюдая за мерзкой тягучей ниткой, свесившейся от нижней губы до колен, и нетерпеливо утёр рот запястьем.
– О, мой герой! – едко оценила Эрна и осторожно потянула его в сторону выхода.
Шульц мягко высвободил локоть – кажется, он всё же сумеет пройти ещё десяток-другой шагов самостоятельно. А там, глядишь, не придётся обратный путь проделать у Берта на плечах.
– Всё, война закончена на сегодня! – крикнул он уже своим.
Одобряющий гул был ему ответом. Но стало бы куда веселее, догадайся кто-нибудь тряхнуть кошель с выигрышем.
***
– Да благословит Единый кулак Короля Треф и его железную башку! – воскликнул Носатый Колум со стола, размахивая звенящим мешком с мелочью.