Властитель Тёмных Небес

Синклер Шериз

Ксавье провел вверх и вниз по ее половым губам и покружил вокруг входа, прежде чем вернуться к клитору.

Когда она задрожала, его твердый палец провел по ней, требуя ответа. Он доводил ее до предела снова и снова, пока его пристальные глаза и прикосновения не затуманили все вокруг, и невыносимая нужда не заполнила весь ее мир.

Наконец… наконец, когда ее ноги неудержимо задрожали, он приставил член к ее киске. Его палец не переставал кружить вокруг клитора, доводя ее до крайней точки и удерживая

на самом краю.

— Опускайся. Сейчас.

Ее дрожащие ноги подкосились, и она опустилась на его член в тот же самый момент, когда он толкнулся бедрами навстречу, жестко входя в нее.

Набухшие ткани растянулись, нервные окончания затрепетали вокруг его толщины. Ее спина выгнулась дугой, когда, казалось, все внутри нее сжалось в одну точку. Его мозолистые пальцы обхватили набухший клитор, дразня сразу с двух сторон. Напряжение достигло предела и выплеснулось мощными волнами наружу, сотрясая ее в конвульсиях и накрывая наслаждением.

Находясь глубоко внутри нее, соединяясь самым интимным из всех возможных способов, он поднял руку и прикоснулся к ее щеке. Даже когда она поняла, что его взгляд не отрывается от ее лица, он тихо произнес:

— Я вижу тебя, Эбби. Никогда не думай иначе.

Глава 21

Во вторник днем Эбби тепло обняла свою мать, а затем и Грейс и пригласила их пройти в дом Ксавье.

— Какой красивый дом, — восхитилась мать, осматриваясь по сторонам. — Мне нравится каменная кладка.

— Красиво, не правда ли? Грейс, щенки на улице, — обеспокоенная тем, что ее семья оказалась в доме Ксавье, Эбби направилась к широкому патио в задней части дома.

— Эй, отсюда можно увидеть Золотые ворота и остров Ангела, — Грейс притормозила, чтобы взглянуть на залив, а затем быстрым шагом направилась к щенкам.

— А ночью открывается потрясающий вид, — Эбби последовала за сестрой к ее небольшому уличному вольеру, который Ксавье соорудил на лужайке. Малышам нравилось находиться на улице, когда стояла хорошая погода.

Туман рассеялся, и солнечный свет искрился на волнах. Аромат темно-красных роз смешивался с запахом морской соли, пропитавшей воздух, и заряжал Эбби энергией. А может, причина была в том, что Ксавье разбудил ее рано утром сладкими поцелуями и медленным сексом.

Он поведал ей, что "грубый секс" — что более жесткий секс предназначен для другого времени и места, а утро принадлежит любви. Конечно, он не собирался позволять ей сладко досыпать. Секс, возможно, и был неторопливым, но нисколько не потерял своей интенсивности. Закутаться обратно в одеяло после этого, конечно же, не получилось. При воспоминании о его крепкой хватке, когда он пристегивал ее наручниками к изголовью кровати, по ней пробежала дрожь. Теперь она знала, почему он заставлял ее надевать наручники в постели.

Когда она потребовала,

чтобы ее оставили в покое, он приподнял ее подбородок, глядя прямо в глаза, и с легкостью толкнулся внутрь. Улыбаясь, Ксавье пробормотал, что если однажды обнаружит, что она не возбуждена, то даст ей поспать. Поскольку от одного звука его голоса она становилась влажной, у нее возникло ощущение, что утро без секса осталось в прошлом.

— Удивительное место. Я и не думала, что профессора зарабатывают такие деньги, — сказала мама.

Эбби вздрогнула. Сегодня — или совсем скоро — ей нужно будет рассказать матери, что они с Натаном расстались. И что этот дом принадлежит Ксавье.

Слава богу, сегодня его не было дома.

Мама устроилась на краю террасы и подняла из вольера счастливого щенка. Пока он извивался и облизывался, выражая восторг, она засмеялась и посмотрела на Эбби.

— Вы с Натаном, должно быть, очень хорошо ладите, если он позволяет держать у себя твоих щенков. Или вы вместе живете здесь?

— Ах…

— Она живет здесь, но не с Натаном.

Эбби обернулась.

В дверях стоял Ксавье. Он снял пальто и ослабил галстук, выглядя совершенно по-домашнему.

— Вы, должно быть, мама Эбби, — он наклонился пожать ей руку. — Ксавье Ледюк.

Даже ее мать не была застрахована от его поразительной улыбки, и она улыбнулась в ответ.

— Кэролин.

— «Ледюк Индастриз»? — спросила Грейс. Когда Ксавье кивнул, она широко улыбнулась. — Я инвестировала в вашу компанию на занятиях по экономике. Вы сделали мне кучу фальшивых денег.

Ксавье рассмеялся.

— Мне приятно это слышать.

Ее мать бросила на Эбби взгляд, который говорил о том, что ей придется многое объяснить.

Она должна была перевезти щенков к маме. Ее родители и Грейс, к счастью, были в отпуске с четвертого июля. Как она должна объяснить, что произошло? Не говоря уже о том, как она оказалась с Ксавье?

Эбби взглянула на него и поняла, что он наблюдает за ней, и его глаза слегка сузились. Она натянула свой профессорский плащ уверенности и сказала ему:

— Грейс уговорила моих родителей разрешить ей завести щенка. После изучения кокапу она решила, что ей нужен именно такой щенок.

Его улыбка была ласковой.

— Похоже, интеллект передается по наследству.

— Ну, только та половина, которая досталась от мамы, — сказала Грейс. — И хорошие манеры тоже, если уж на то пошло.

— Грейс! — одернула ее мать.

Нахмурившись, Грейс развернулась и ушла.

Но Эбби успела заметить слезы. Она жестом велела матери оставаться на месте и последовала за ней.

Держа на руках щенка, Грейс стояла спиной к террасе и смотрела на залив.

Эбби осторожно обняла ее.

— Как дела, милая?