Властитель Вселенной (Империя Тысячи Солнц - 2)
Шрифт:
– Доедай, - сказал он, - И выпей вот это.
– ...и когда я спросил мальчишку, для чего эта женщина нападает на работорговцев - ради мести или прибыли, - он ответил: "И то, и другое".
Омилов отхлебнул горячего питья, которое принес ему сын, и внимательно посмотрел на него из-за чашки.
Осри нахмурился, и темные глаза его на мгновение уставились в невидимую даль, потом снова опустил взгляд.
– Только не верю я в то, что они так просто отпускают рабов. Он сказал так потому, что знал: за такого рода занятия положено
Недостойное...
– Я бы сказал, жестокое. Трагическое.
– Омилов произнес это вполголоса, и, как всегда, сын его не услышал.
Не то чтобы он игнорировал отца или перебивал его - нет, для этого он был слишком хорошо воспитан. Но он подождал, пока отец договорит, и продолжал, словно тот молчал:
– Возможно, он сказал это в расчете на то, что я не сообщу властям имена членов экипажа этого корабля. Как бы не так!
– Он провел рукой по лишенному босуэлла запястью.
– Хотя я не имею возможность документально записать перечень их преступлений, я все помню.
Омилов подавил вздох, глядя на лицо Осри - такое знакомое, так странно сочетающее его собственные черты с чертами матери.
И так выдающее все мысли.
Все до единой эмоции Осри без труда читались на его лице: в движениях черных бровей, доставшихся в наследство от Себастьяна, в выпяченной нижней губе, подаренной ему Ризьеной Геттериус. Ризьена была очень в этом на него похожа - за тем исключением, что умела при желании и скрывать свои мысли. Другое дело, что она редко считала нужным это делать. Да от нее этого и не требовалось, ибо с какой стати сдерживать себя абсолютному правителю, тридцатому колену династии абсолютных правителей обитаемой луны?
Себастьян дождался паузы и поднял взгляд, Осри раздраженно прищурился,
– Ты меня не слушаешь, папа.
"Я так и не смог полюбить его мать, но его я люблю. Однако, похоже, защитить его уже не в моих силах".
– Извини, Осри. Должно быть, я устал сильнее, чем мне казалось.
Осри прищурился еще сильнее - на этот раз в тревоге.
– Что такого сделал с тобой этот старый монстр?
– Заметно поправил мне здоровье, - пробормотал Омилов.
– Чем бы он там ни занимался еще, хирург из Монтроза просто великолепный.
– Уж не ищешь ли ты оправдания этим преступникам? Омилов тряхнул головой; на него и впрямь навалилась чудовищная усталость.
– Мы с тобой полностью в их власти. Наш долг - помочь Эренарху...
– Но он ведь ни черта не делает!
– Осри стиснул зубы.
– А когда взялся за дело, так только для того, чтобы возглавить - обрати внимание: не просто позволил им, но возглавил сам, - их налет на аванзалу Слоновой Кости. Если верить этому маленькому недоумку, корабль набит крадеными артефактами. И Брендон попустительствовал этому... он сказал, что это лучше, чем если бы должарианцы использовали все это в качестве мишеней, упражняясь в стрельбе.
Омилов удержался от улыбки.
– Ты, наверное, забыл, что эти артефакты - часть наследства Аркадов. Полагаю, закон счел бы, что они принадлежат Брендону - и его отцу, разумеется, - и они вольны распоряжаться ими как угодно.
Губы Осри сжались в тонкую линию, и в первый раз с начала разговора он отвел глаза.
– Я считаю, что наш долг вернуть их.
– Это виднее Панарху.
– Омилов смотрел, как его сын пытается - и не может - найти возражения, и тут его осенила еще одна мысль.
"Он что-то от меня скрывает".
Осри встал и машинально провел рукой по краю койки.
– Мы выходим из скачка через несколько часов. У их базы.
– Пальцы его сжались в кулак.
– Кстати, о рабах: они запросто могут продать нас, и я не сомневаюсь, Брендон будет стоять и смотреть на это, не вмешиваясь.
– Ты забываешь, что из нас троих он - главная мишень, - устало пробормотал Омилов.
– Я могу посоветовать тебе только ждать, наблюдать и мотать на ус.
ОРБИТА АРТЕЛИОНА
Огромные ресницы Лури затрепетали, и она приоткрыла свои полные губы.
– Ты одна понимаешь Лури, - вздохнула она и подалась вперед в облаке сладких ароматов.
По телу Киры Леннарт растеклось тепло.
– Лури хочет остаться здесь... с тобой, - прозрачная рубашка туго обтягивала пышную грудь. Лури придвинулась еще ближе, положила мягкие руки на плечи Кире и начала разминать ей мышцы.
Кира вздохнула, ощущая, как охватившее ее тепло превращается в жгучее желание.
– Лури сделает тебе легкий массаж?
– О да, - срывающимся голосом выдохнула Кира.
По мере того как пальцы Лури медленно разминали ее шею и руки, она блаженно погружалась в водоворот чувственных наслаждений. Ее уже не беспокоило то, что хромосомный набор Лури настроен на повышенную выработку феромонов - а значит, она физически неспособна на постоянство. Уж во всяком случае, не в большей степени, чем была она верна прежнему капитану, Таллису Й'Мармору, не говоря уже о новом.
Лури склонилась к ней, коснувшись ее щеки прядью волос. Она поцеловала ее в ухо, сначала осторожно проведя языком по изгибу раковины, а потом вдруг запустив его вглубь. Кира застонала. Наслаждение все сильнее разжигало в ее теле страсть.
Лури осторожно прикусила мочку и вдруг едва слышно прошептала:
– Андерик подглядывает. Знаешь об этом? Легкое чувство тревоги чуть остудило Киру.
– Мм-м, - произнесла она, отчасти от удовольствия, отчасти просто ради ответа.
Лури тихо засмеялась. Пальцы ее трудились уже над мышцами живота Киры. Неожиданным движением она расстегнула ее комбинезон.
Кира выпуталась из него и потянулась к регулятору гравитации. Обе женщины всплыли над полом, и Лури с ловкостью, отработанной за годы практики, сбросила свою прозрачную рубашку.