Властитель Вселенной (Империя Тысячи Солнц - 2)
Шрифт:
В дополнение к этому Синдикаты на Рифтхавене, равно как и все имеющиеся в нашем распоряжении эскадры, оповещены о той значительной награде, которая обещана за любой урианский артефакт. К этому прилагается краткое описание Сердца - разумеется, без упоминания об его истинном значении. Лисантер - при упоминании своего имени специалист по урианской технике поднял взгляд - должен идентифицировать его подлинность при обнаружении.
Ювяшжт упрямо набычился.
– Все будет сделано так, как повелел Аватар. Однако теперь по меньшей мере одному панархисту известно о существовании сверхсветовой
– Вся связь через Рифтхавен идет с тщательно рассчитанной задержкой, возразил Барродах.
Анарис заметил, что Моррийон сделал еще одну пометку в своем коммуникаторе, и едва заметно улыбнулся.
– А что будет, когда первый оборудованный урианскими приспособлениями корабль причалит на Рифтхавене - а этого никак не миновать?
– Когда это произойдет, нам уже нечего будет бояться, - ответил Барродах.
– Отлично. Я принимаю ваши заверения. Но есть еще одно обстоятельство. Объем корреспонденции по сверхсветовой связи постоянно растет, и большую часть его составляет пустая болтовня. Вам необходимо приложить все усилия к тому, чтобы это не начало наносить ущерб нашей боеготовности. Дешифраторы и так работают на пределе.
Прежде чем Барродах успел ответить, Ювяшжт поднял руку, требуя внимания.
– В настоящий момент мне хотелось бы послать Хрима Беспощадного, капитан брезгливо скривил губы, произнося имя рифтера, - с Шарванна на Малахронт. Наша агентура там сообщает, что постройка линкора близится к завершению. Я уже отправил с Должара его будущий экипаж; они прибудут туда практически одновременно.
Барродах поколебался.
– Я уже отрядил на эту операцию Чартерли, как только он завершит...
– Чартерли слишком далеко, - перебил его Ювяшжт.
– Мы не можем терять времени - крейсер может разогреть реакторы и уйти от нас. У нас нет мгновенной связи с Малахронтом, так что информация нашего агента и без того опасно устарела. Если верить последним сводкам, Хрим единственный находится оттуда достаточно близко.
Кроме того, я считал бы целесообразным отозвать несколько эскадр из наименее значимых в стратегическом отношении флотов и разместить их здесь, - продолжал капитан.
– У меня нет сомнений в том, что панархисты предпримут контратаку, так что нам следует быть наготове, В качестве первого шага я намеревался назначить "Коготь Дьявола" в патрулирование.
Ювяшжт сделал достаточно долгую паузу, чтобы Барродах раскрыл рот для возражений, но говорить ему не дал.
– Надеюсь, вы одобрите эти мои шаги?
Шаткость позиций Барродаха сделалась еще очевиднее, когда Аватар заговорил второй раз, так и не дав ему открыть рот.
– Пусть будет так, как ты сказал. Совещание окончено. С этой минуты вы можете не скрывать более ничего от моего сына, - Анарис обратил внимание на подчеркнутую официальность, с какой прозвучало слово "сын", - с тем, чтобы он мог вносить свой вклад в преображение Тысячи Солнц.
Аватар встал и, сопровождаемый Барродахом, вышел из комнаты.
Анарис ощутил некоторую гордость за то, что верно разгадал намерения отца. Однако та часть его, которая получила панархистское образование, отреагировала на слово "стратегический" с досадой. Как бы ни обдумывали свои планы должарианцы и их слуги, оставаться связанными здесь, на Артелионе, было верхом тактической глупости. В военном отношении Артелион не значил ровным счетом ничего, зато этот Пожиратель Солнц - если он действительно является основой их мощи, как на то намекал Барродах, - стоит охранять как зеницу ока.
"Но эти дураки этого не понимают; вся их оборона построена на поклонении моего папочки требованиям ритуала. Пусть он наслаждается обладанием домом и сокровищами врага, но неужели панархисты не поймут, где истинный источник его силы?"
Остальные оставались на местах, выжидающе глядя на него. Ферразин, казалось, готов был сорваться с места и бежать без оглядки.
Движением руки он удержал их на месте.
– Нам есть еще что обсудить.
8
ГИПЕРПРОСТРАНСТВО:
АРТЕЛИОН - ДИС
Ивард был счастлив.
Монтроз впервые позволил ему встать. Стараясь не замечать усилившуюся от нормальной гравитации боль в плече, он вышел из своей палаты и направился в кают-компанию.
Он почесал запястье в том месте, где вросла в его кожу лента келли, но смотреть на нее не стал: при одном взгляде на эту зеленую полосу ему становилось дурно. По крайней мере, она не болела. Только ныла и пощипывала иногда. Почти покалывала. Странное ощущение.
Ивард не рассказывал Монтрозу про те дикие сны, что снились ему с тех пор, как в него вросла лента келли. Он мог бы сказать о том Марим, но та наверняка ответила бы ему, что это все снадобья, которыми пичкает его Монтроз от ожога.
"Хотя я бы предпочел такое снадобье, от которого не снится Грейвинг, заблудившаяся в каком-то холодном, темном месте".
При мысли о сестре он снова ощутил знакомую боль. Если бы только он не потерял ту монету, что подобрала она в Мандале, монету с изображением птицы!
"Она собиралась вернуться на Натсу, чтобы бороться за свободу", подумал он, и сердце защемило еще сильнее. Потеря монеты оказалась еще хуже, чем потеря наградной ленты Маркхема.
Он рассказал об этом Марим, и она не стала смеяться.
– Пойми, - сказала она ему совершенно серьезно, - Грейвинг не успела почувствовать боли, и я уверена, она даже не испугалась. Я бы предпочла такую же смерть, когда придет мой черед. А что до монеты - если она на борту, я найду ее. И твою наградную ленту тоже.
От этих слов ему стало немного лучше, по крайней мере, пока горел свет и он не спал.
Он опустился в привычное кресло. При мысли о Марим он вспомнил, что ему полагалось бы чувствовать себя счастливым. Он разбогател, и женщина, которую он любил, похоже, тоже его любила.