Властители ночи
Шрифт:
Я старался сохранять грозное выражение лица, но как я мог напугать того, кто питается в «Макдональдсе», а спит в «бед энд дог»? Повернувшись, я пошел в пустой кабинет. Никто до сих пор не сумел мне объяснить, почему людей так раздражает требование выполнить соответствующим образом оплаченную работу. В конце концов, те же Ларри и сыновья нуждались и в еде, и в одежде, но сами они охотнее всего свалили бы всё мое барахло на газон и с радостным хохотом уехали.
Слышно было, как Ларри расставляет коробки в ванной, на мой взгляд, слишком резко бросая их на пол. Я подошел к окну, но с этого места мало что было видно, так что я переместился в кухню, демонстративно поднял жалюзи и прижал нос к стеклу. Молодой человек расставлял очередные коробки, козырек тележки убрался в контейнер, к коробкам относились с должным вниманием, но я всё равно не отходил от окна. В конце концов, компьютер действительно стоил мне кое-каких денег. Когда они привезли и перенесли — под моим надзором — коробку в кабинет, я лично занялся распаковкой машины, а затем ее включением: подключил к сети фильтр и источник бесперебойного питания, расставил на столе мультиспин, обе клавиатуры, системный блок, трэкболл, световое перо… Плюс ко всему — два маленьких индикатора тревоги на случай незапланированных действий компа, которому кто-нибудь подбросил «жучка» со своим заданием.
Включив комп, я подождал, пока он запустится и проверит все свои системы. Через две минуты я получил сообщение о готовности компьютера к работе. Всё это время Ларри с мрачным видом бродил за тележкой и расставлял коробки, а я иногда отрывался от компа и шел проверить качество работы. Прицепиться было не к чему — он не дал мне никаких шансов, — но их спины и молчание говорили сами за себя; я отвечал им столь же обиженной позой и тяжелым дыханием.
В два часа я включил компьютер и выполнил всю серию тестов. Джасмин образцово подготовила меня к переезду: я вызывал очередную последовательность кодов с листка, который она приклеила к экрану монитора, я несколько мгновений спустя видел появляющееся сообщение об успешном прохождении теста и слышал приятный голос с южным акцентом: «Масса быть доволен, закончен проход пятый… девятый… шестнадцатый. Масса дать Джасмин конфетку?» Я не мог удержаться от смеха, а потом вызывал очередной тест из довольно длинного перечня, подготовленного моим личным компьютерным гением. Как оказалось, поездка через полконтинента не повлияла на работоспособность компьютера. Через пятнадцать минут он подсоединился к сети «Белл Голден Лайт» и был готов к работе. Меня это определенно обрадовало, и я уже спокойно окинул взглядом заставленное коробками жилье. Начав сражаться со спальней, я быстро понял, откуда взялся пот на лицах рабочих, и отказался от дальнейших попыток.
Когда я уже начал волноваться, на дорожке затормозил темно-зеленый «дельфин-комби», а затем в дверь вбежали две женщины, постарше и помоложе, и парнишка лет семнадцати, наклонив головы, словно пытаясь пробить невидимую пленку. Так я познакомился с миссис Кендрик и ее детьми, Лизой и Джерри. Они набросились на мое барахло с ловкостью и азартом терьеров, что меня крайне удивило; я едва не сказал, чтобы они не перебарщивали. Похоже, весьма велики были шансы на то, что сегодня я покину отель и эту ночь проведу в собственном жилище. Я вернулся в кресло.
Меня так и подмывало уже сейчас написать несколько фраз для Гришки, но зачем поднимать шум, если я не был уверен, не являются ли мои первые часы в Редлифе лишь делом случая, благодаря которому, в конце концов, с равной частотой складываются все возможные комбинации цифр в лотерее? Неважно, что ни один игрок не верит в комбинацию из первых шести цифр, они всё равно когда-нибудь выпадут. Так что я размышлял над случайностями, пил пиво и снова размышлял…
Но вот в кухню въехала последняя коробка, сын Ларри с облегчением стер трассу в памяти тележки, поставил ее на подъемник и закрыл контейнер. Сам Ларри вошел в кабинет с несколькими листками, которые нужно было подписать. Я показал ему на кресло и тщательно просмотрел все бумаги, естественно, подписал и подтвердил пин-картой; в конечном счете, претензий к их работе у меня не было. Они уехали. Я осмотрел дом, обсудил с миссис Кендрик возможность поселиться здесь уже сегодня, но она убедила меня, что лучше будет, если я приду завтра во второй половине дня, тогда у нее будет время как следует всё распаковать и сделать основные покупки. Расспросив меня о моих кулинарных вкусах, она записала всё, кивая каждый раз, словно говоря: «Вы, мужчины, все едите одно и то же!» Ее дочь облокотилась о раковину и, не спрашивая разрешения, закурила; наверняка она вынесла из фильмов убеждение в том, что детектив из Нью-Йорка должен смолить «Голуаз» пополам с «Партагасом». От ароматного дыма у меня едва не закружилась голова. Рот наполнился слюной, по спине побежали мурашки, онемели кончики пальцев.
— Брось сигарету, девочка, — попросил я. — Я не курю уже три недели, а ты ослабляешь мою волю.
Она оторвалась от раковины и, вращая глазами, вышла на крыльцо, к брату. Тот захихикал и получил тычок в бицепс. Мать посмотрела на меня испуганным взглядом и начала извиняться.
— Ведь это же не вы курили? — Я сменил тему. — У вас есть ключи? Ну тогда до свидания, завтра в два я вернусь, договорились?
Я вышел под моросящий дождь, обойдя парня и — задержав дыхание — курильщицу, и вскочил в машину. К приборной панели я еще раньше приклеил листок, на котором написал всё, что я должен был сделать, начиная новую жизнь; я просмотрел его еще раз.
Страховка оформлена вместе с договором найма, миссис Кендрик будет заходить по понедельникам и пятницам, сейчас я поеду поужинать с Вэл и заодно заберу из мастерской автомобиль. Что там еще? Охранная сигнализация установлена, завтра проверю. Завтра же пойду в мэрию зарегистрировать начало своей деятельности, потом займусь рекламой: газета, таблички на газоне и дверях, визитки. Предложения в городской сети и сети штата, а также спам на частные компы без фильтров уже пошли. Что еще?
Я включил двигатель, развернулся и направился к дому Вэл длинным путем, через южный район. По пути я посвятил ей несколько разных мыслей — холодных, аналитических, теплых, упрямых, недоверчивых и вовсе обидных, но последних было мало, и мне почти приходилось вызывать их силой. Я остановил «датсун» довольно далеко от дома Валери, поскольку ближе не было места, взбежал на крыльцо и позвонил в дверь. Дом стоял безмолвный и пустой. Я оглянулся — фургончика Вэл не было ни возле дома, ни в ближайших окрестностях. Неужели забыла? В то же мгновение я почувствовал, что дверь позади меня открывается, и, когда я начал поворачиваться, приветственно улыбаясь, на мои плечи легли чьи-то тяжелые ладони. От резкого рывка я упал на спину, но, схваченный за локти, проехал по полу в холле лишь несколько футов, царапая его каблуками. Я пытался повернуть голову, чтобы увидеть, кто это на меня напал, и вспомнил при этом, что мой револьвер всё еще лежит в ящичке под сиденьем автомобиля, а тот, в свою очередь, находится в мастерской; именно по этой причине мне пришлось сматываться из Донкея на чужом БМВ, и по той же самой причине я был сейчас беспомощен, словно жираф на льду.
Инициатива перешла к двоим, крепко державшим меня за локти и весьма серьезно относившимся к своей работе. Они ловко развернулись почти на месте и поставили меня напротив третьего; я облегченно вздохнул, увидев за его спиной еще двоих — преступники редко встречаются в таких количествах, да и откуда в спокойном Редлифе взяться сразу пяти преступникам? Я внимательнее посмотрел на того, что стоял передо мной. Он был моего роста, может быть, на полдюйма выше, но всё это не имело значения. Важно было лишь то, что его физиономия выглядела так, будто ее изобразил ребенок, какой-то малыш, который хотел нарисовать мужское лицо, но ему не хватило умения, к тому же приятели позвали его поиграть, так что он очень спешил. Нос походил на смятую половинку банана и нависал над верхней губой, однако губы в соответствующем месте не было, ни верхней, ни нижней. Кожа лица неожиданно проваливалась в щель рта, не меняя своего цвета и фактуры. Выступавшие под глазами скулы напоминали опухоли после удара молотком, веки были толще обычного раза в три-четыре. Густые каштановые волосы были зачесаны наверх, причем начинались сразу над бровями, так что, вполне возможно, он сейчас грозно хмурился, но я этого не видел. Зато я видел, что договориться с ним мне не удастся. Либо он читал мои мысли, либо действительно был крайне туп, поскольку упер руки в бока и рявкнул:
— Фамилия?
Не обращая на него внимания, я посмотрел на стоявших рядом.
— Предупреждаю, что, как только вы меня отпустите, я сообщу обо всём в полицию! — пригрозил я, не скрывая издевательского тона.
— Ха-ха-ха! Это мы из полиции! — радостно заявил волосатый.
— Да-а? — Я почувствовал, что он воспринял мои слова всерьез. — Как же! Полиция обязана предъявить жетон и удостоверение, не препятствуя гражданину…
— Ха! — проворчал он и шагнул ко мне. — Здесь мы ничего никому не обязаны…
— Фред!.. — простонал стоявший справа.
Фред окинул его полным укоризны взглядом, затем с ненавистью посмотрел на меня, выхватил из кармана жетон и сунул мне его под нос. Я сделал вид, что внимательно читаю, на самом же деле я размышлял, что им может быть нужно. И всё больше убеждался, что вляпался в какую-то не слишком приятную историю.
— Ну ладно. Скотт Хэмисдейл, — представился я. — Я приехал в Редлиф вчера вечером, познакомился с Вэл Полмант и договорился с ней поужинать сегодня вместе. Что дальше?
— Откуда ты ее знаешь? — допытывался Фред.
— У меня шишка на лбу, она мне ее набила, открывая дверцу своей машины, когда я пробегал мимо. Это может подтвердить доктор… — я снова поколебался, — Вернер или Бренер. У меня плохая память на фамилии.
— Проверим, — быстро сказал стоявший слева. Может, он боялся, что Фред скажет какую-нибудь глупость.
— Надеюсь. Заодно вызовите его ко мне, ибо у меня уже немеют верхние конечности. — Я дернул руками. — Если вы меня арестуете, то зачитайте мне мои права и дайте позвонить, а если нет… — Я не договорил.