Властители ночи
Шрифт:
Я припарковал машину так же, как и вчера, не перед главными воротами, и выскочил под дождь. Мой «зиг-зауэр» приятно оттягивал плечо. Пробежав под сгибающимися от тяжести воды ветвями старых деревьев, никого не увидев и оставшись незамеченным сам, я добрался до пристройки.
Там было темно и тихо, никто не слушал музыку, и — я на цыпочках вошел в дверь — никто не ждал меня, чтобы оглушить. Я огляделся, присев на край кресла. Музыкальный центр «Ямаха», стилизованный под старину конца семидесятых годов двадцатого века, на котором могли бы с удобствами усесться трое, стоял на полу, молчаливый и грозный. Я даже не стал протягивать в его сторону палец, опасаясь, что он взорвется двухсотваттным браст-рэпом. Больше в этой комнатке не было ничего, носившего хоть какие-то черты индивидуальности владельца. Парень явно не любил эту каморку и относился к ней исключительно
— Грисби, слушаю…
— Сержант Даррел, здравствуйте. — Я постарался слегка изменить голос и, насколько это возможно, имитировать сержанта. — Этот ваш молодой помощник… Как его… — Я замолчал и поморщился, но это подействовало:
— Майкл? Майкл Баулз?
— Именно! У него есть мотоцикл?
— Не знаю, сержант, может быть, это его приятеля или общий. Я, во всяком случае, запретил ему приезжать на нем на работу, так как он распугивал птиц и клиентов. Какой-то немецкий тиранозавр:.. А что он натворил?
— Кто-то из них двоих промчался как пуля сквозь школьную экскурсию… Майкл сейчас на работе?
— Ну-у… Собственно, он сегодня не пришел, — пробормотал Грисби. — Уже второй раз в этом месяце. Телефон не отвечает…
— Ага, ну, может быть, загляну к нему в гости… А этот его приятель, он кто?
— Какой-то Галлард. Имени не знаю. Он всегда обращался к нему по фамилии, наверное, знакомы по школе.
— А где он живет?
— На Крейн-лейн, семнадцать… Погодите, вы про Галларда?
— Конечно, — быстро солгал я. — Впрочем, найду обоих в компьютере.
— Ну да, а я подумал… Ладно, неважно…
— Большое вам спасибо. До свидания.
Я бросил трубку и закрыл глаза, пытаясь вызвать в памяти план города. Крейн-лейн? Какая-то окраина, но где? На западе? Может быть, на юго-западе? Не в силах вспомнить, я еще раз окинул взглядом безликое помещение, в котором стереофонический молох выглядел столь же неуместно, как монашка в матросской таверне, и высунул нос на улицу. На какое-то мгновение у меня появилась надежда… но нет! Шел дождь. Тяжелый, холодный, не более приятный, чем мокрое одеяло в одноместной палатке. Я выглянул сперва за порог, никто там не прятался, затем, через несколько шагов, — за угол, тоже ноль интереса, и уже спокойно побежал к машине.
Конечно, уже через секунду после того, как я вывел на экран бортового компа план города, оказалось, что я прекрасно знаю, где находится Крейн-лейн, и сразу же поехал туда. Светящаяся точка на экране была единственным движущимся объектом в моем поле зрения. Прошу прощения — вторым, первым были стеклоочистители, а если уж идти дальше, то еще менялись цифры на индикаторе частоты. Я искал какую-нибудь ближайшую радиостанцию, — в конце концов, мне предстояло здесь жить, нужно было начинать переживать из-за местных проблем и радоваться местным успехам. Никто ведь не сказал, что я не стану через несколько лет мэром Редлифа.
Что-то появилось в эфире, я услышал полслова, и послышалась мелодичная оркестровая музыка. Я оказался на узкой улочке, служившей кратчайшим путем к Хэрроуз-лайн, и вдруг сообразил, что это тылы той самой улицы, на которой жила Вэл. Почувствовав зов, могучий, как запах кукурузной водки из Огайо, я затормозил. С левой, интересовавшей меня стороны тянулся забор из двухметровой сетки, за ним метровой ширины полоса колючих слоновых роз. О нет! Как-то раз я уже угодил в самую гущу этой дряни с маленькими цветками и шипами, способными пробить подошвы десантных ботинок. Почувствовав, что желание действовать может в любую минуту пропасть, я подъехал к самому забору, выключил двигатель, выскочил под дождь и, оттолкнувшись правой ногой от крыла машины, вскочил на забор, чтобы затем, секунду побалансировав, прыгнуть через колючую преграду. Хозяйка была не слишком заботливым садовником: трава, правда, подстриженная, но не более того, и две цветочных клумбы: гладиолусы, уже отцветающие, грустно покачивающие коричневыми чашечками, и какие-то огненно-красные цветы с длинными листьями, кажется, они называются «меч святого Георгия». Оглядевшись по сторонам, я
Естественно, самым интересным местом должен был быть кабинет Вэл, поэтому я сперва тщательно обследовал все остальные помещения, ни до чего не дотрагиваясь, почти ни до чего; если мне попадались какие-то шкафы или ящики, я открывал их, берясь за ручку через платок, но не отодвигал мебель, не перетряхивал книги, не поднимал ковры. Я был уверен, что всё это уже проделали до меня, если не убийца, то бригада полицейских экспертов. Наконец, я вошел в кабинет. Здесь мне пришлось бы сидеть двое суток, чтобы как следует всё просмотреть: несколько десятков огромных томов, порядка сотни книг о колдовстве, альбомов с колдовскими атрибутами, биографии самых знаменитых ведьм и колдунов, целые груды журналов по уфологии и нетрадиционной медицине, ежегодники отчетов нескольких крупнейших психиатрических клиник, в том числе парижской и венской, и сотни других источников, в которых Вэл искала вдохновение и идеи. Не могло обойтись также без Иеронима Босха и африканских масок, ко всему этому — что меня неприятно удивило — два кожаных хлыста и третий — из обработанного пениса носорога, хотя скорее всего это была подделка из конского, несколько десяток фигурок из «Города Кровавых Марионеток», расставленных старательно скомпонованными группами.
Компьютер. Не стандартный комп, а домашний, подключенный к сети, довольно старый, но вполне автономный, выглядевший достаточно курьезно в нынешние времена, когда перестала иметь смысл погоня за совершенствованием оборудования и значительно более рациональным и дешевым стало пользоваться приставкой к неограниченным мощностям и ресурсам всемирной Сети. Почему у нее была такая машина? Что это означает?
Я сел — не на аэродинамический стул у компьютера, а в кресло для чтения, а может быть, для гостей. Страшно хотелось курить — так, что темнело в глазах и хотелось выть во весь голос. Нужно было как-то отвлечься; я подскочил к «Хьюлет-паккарду» и включил его.
На первый взгляд Вэл ничего не скрывала, ее архивы хранились на семи порталах, в том числе двух резервных, проще говоря — если бы сгорела половина Америки, ее данные сохранились бы на серверах второй половины. Я немного подумал. Если я попытаюсь копаться в ее данных, даже поверхностно, это наверняка будет зафиксировано. Со стороны правосудия мне, может быть, ничего и не грозит, а если убийца сюда вернется или с другого компа проверит, что происходит с ее компьютером? Если так, то это не должно его чересчур удивить — следствие, полиция и всё такое прочее. Разве что… Разве что он получит именно от полиции информацию, что сегодня их здесь не было, зато без особого труда узнает о том, что это я веду расследование по поручению Эйприл. То есть, так или иначе, всё будет указывать на меня. В конце концов я махнул рукой и начал проверять, что и где она разместила. Там была масса бесполезного для дилетанта мусора: электронные таблицы, два профессиональных редактора для верстки — кто в состоянии этим овладеть? И еще что-то, и еще… Я воздержался от сочувственной усмешки — у меня у самого была такая же свалка, всё то же самое и еще больше, и я никогда этим не пользовался. Наконец я нашел раздел «Базы», здесь было интереснее: десятка полтора энциклопедий — медицинские, эзотерические, исторические, куча разнообразной литературы — инквизиция, ритуалы инков, шаманы, пытки… Кровь капала с экрана. Плюс к этому — идеи, потенциальные страшилки, ссылки на легенды, странные события, телекинез, змеи, лягушки, пауки, ночные кошмары, зомби, ведьмы, вампиры, вуду, демонология — славянская, африканская, эскимосская… Уфф… Всё это было перемешано в винегрет, который мог переварить только владелец компа.
Я попытался почитать несколько мест: застенки КГБ, румынские вампиры, гуцульские упыри — господи, что это и где это? — нетопыри, пиявки, пираньи, мурены, скандинавские верования, Эдда, Веды, статистика дорожных происшествий и описания кровавых боен террористов и психопатов в торговых центрах. Ко всему этому множество приписок типа: «Интересно. Подождать, пока забудут о „Кристине“. Пустынные духи и мифология номадов, кессонная болезнь, а к ней множество сведений о смерти от удушья и утопления; Вэл дописала, что подобную разновидность смерти почти все считают ужасной и жуткой, и закончила: „Тут есть кое-какие перспективы, но я еще не знаю какие. Нужна помощь!“