Властители рун
Шрифт:
Габорн смолк, трепеща, как будто боялся, что позволил себе лишнее. Чувствовалось — юноша вовсе не уверен, что и в самом деле сможет осуществить свой план. И все же он говорил так взволнованно, так страстно, как будто для него все это было не менее важно, чем для чародея.
Радж Ахтен даже не снизошел для ответа Габорну и сказал, обращаясь к Биннесману:
— Ты прав. Мне с тобой не по пути, Охранитель Земли. И вовсе не потому, что я жажду славы. Просто для тебя все едино: и змеи, и полевые мыши, и люди. Я не доверяю тебе, — говоря о змеях и полевых мышах, Радж
Ахтен бросил презрительный
— Нет, дела людей очень много значат для меня, — ответил Биннесман. — Может, рассматривая их с моей позиции, люди и впрямь не более важны, чем полевые мыши, но уж точно и не менее.
В голосе Радж Ахтена послышались вкрадчивые нотки:
— Тогда служи мне.
Биннесман с энергией молодого человека вспрыгнул на одного из упавших обалин. Поглядел вниз, на крошечные белые цветы, сияющие в звездном свете, он сделал движение, давая знак принцу Ордину и остальным отойти подальше, и сказал, обращаясь к Радж Ахтену:
— Ты хочешь использовать меня как оружие, но все, что я могу — это защищать. Ты не веришь в силу, которой я служу. Смотри, я покажу тебе, каким может быть оружие…
Джурим подумал, что чародей имеет в виду некую скрытую до этого тайную силу своего посоха, который сейчас лежал в траве. Или, может быть, какой-нибудь древний неуничтожимый меч.
Поведение Биннесмана резко изменилось. Он с угрюмым видом поднял посох, три раза медленно провел им над головой и, протянув вниз, кончиком указал на участок земли в нескольких футах перед собой.
Внезапно на этом месте траву, вместе с корнями и почвой, как будто что-то вырвало из земли.
И там, на черной земле, Джурим разглядел нечто, похожее на кости — то, что могло остаться от человека, много лет назад умершего здесь.
Однако, приглядевшись повнимательнее, Джурим понял, что это были не кости, а просто камни, и прутики, и корни, которые до этого скрывал верхний пласт земли. Они были уложены так, что образовывали человеческую фигуру. Джурим увидел, как Биннесман потянулся к камню, лежащему на месте головы. Расположенные двумя рядами желтые кабаньи клыки выглядели, как огромные зубы, темные дыры заменяли глаза.
С помощью других камней были выложены кости рук, которые заканчивались коровьими рогами, похожими на когтистые лапы.
Но если камни и все остальное образовывали скелет человека, то это был очень странный человек. Корни, которыми были оплетены все части огромного скелета, напоминали кровеносные сосуды.
Биннесман поднял посох. Внезапно ветер зашевелил ветками растущих в холмах дубов, и листья, казалось, обрели голос. Однако здесь, на прогалине, движение воздуха не ощущалось.
Джурима охватил ужас. Он почувствовал, как, будто повинуясь безмолвному призыву, от камней, лежащих в земле, поднимается и заполняет все вокруг мощная сила земли.
Биннесман, медленно взмахивая посохом над головой, заговорил нараспев:
— Война надвигается, миру приходит конец Здесь, на этой поляне. Жизнь зарождается, светел ее венец Здесь, на этой поляне.
Биннесман перестал размахивать посохом и устремил взгляд на лежащие в земле камни и обломки дерева. Он тяжело дышал, словно ему стоило чрезвычайных усилий произнести эти несколько слов.
Звуки его размеренной речи медленно таяли в воздухе, пока Биннесман сосредоточенно вглядывался в разверстую землю. Потом он зашептал, по-прежнему не сводя с нес взгляда:
— Я служил земле и всегда буду ей служить. Земля, я отдаю тебе свою жизнь. Даруй и ты жизнь моему созданию, а мне верни ту часть жизни, которую я утратил.
В тот же миг с ним начала происходить странная и пугающая трансформация. В груди Биннесмана разгорелся изумрудный свет, а потом оттуда вырвался ослепительно сияющий шар и ударил в развороченную землю. Светляки взлетели с посоха и закружились над головой чародея, так что Д журим видел все совершенно отчетливо.
Светло-коричневые, лишь кое-где тронутые сединой волосы Биннесмана внезапно вспыхнули серебром в звездном свете. Он всей грудью навалился на посох, точно какой-нибудь дряхлый старик, у которого нет сил стоять без опоры. Зеленый цвет плаща в один миг сменился на красновато-коричневый оттенок осенней листвы, как будто чародей был кем-то вроде способного менять свой цвет хамелеона на стене одного из южных дворцов Радж Ахтена.
Джурим от изумления открыл рот, поняв, что именно произошло: старый чародей отдал несколько лет своей жизни этому бледному подобию скелета, лежащему у его ног.
Земля вздыбилась, словно благодаря за этот дар, и издала стонущий звук, похожий на тот, который издают стволы деревьев в бурю.
Если эти звуки и содержали в себе какие-то слова, то Джурим не различил их. Биннесман, однако, прислушивался с таким видом, точно земля говорила с ним. Потом он медленно, с крайне утомленным, мрачным видом поднял свой посох и снова принялся описывать им круги над головой, разбрасывая во все стороны искры, из которых сформировалось сверкающее облако. И снова он затянул протяжный напев:
— Кости твои — это свет в ночи, Кровь твоя — тьмы непроглядной ручьи. Каменное сердце стучит, стучит, Ум пробуждается, взор горит.
Камни, рога и корни в разверстой земле начали трепетать и подрагивать. Биннесман швырнул свой посох вниз и закричал:
— Восстань из праха, мой воин! Облекись в плоть! Я называю твое подлинное имя: «Разрушитель Зла, Которому Нет Равных»!
Послышался удар грома, и, повинуясь этой команде, земля поднялась и потоком хлынула к скелету, — точно вода или низко стелющийся туман, — увлекая за собой листья и траву, прутья и мелкую гальку.
Только что не было ничего, кроме мусора, странным образом разбросанного по земле, и уже в следующее мгновение сформировались кости и сухожилия, их обтянули мышцы, легкие сделали один огромный вздох. Листья, галька и трава вплетались в плоть, испещряя тело странными крапинками зеленого и коричневого, красного и желтого.
Все это произошло настолько быстро, что Джуриму не удалось толком разглядеть, как именно из праха возникло некое существо, как оно облеклось плотью и обрело жизнь.
Как только тело сформировалось, «Разрушитель Зла, Которому Нет Равных» поднял невероятно длинную руку. Поначалу он казался вылепленным лишь из почвы, но кожа почти сразу же застыла, отливая зеленым на спине и шее, с разбросанными повсюду пятнами цвета палых листьев.