Влажные Области
Шрифт:
мысли там, откуда появилась сперма. Я, радостно улыбаясь, сижу в моей теплой
лужице из спермы, в то время как учитель у доски говорит о доказательствах
существования Бога. Только так можно выдержать школу. Я всегда бываю очень
рада этой жидкости у себя между ног и сразу же пишу СМС виновнику этого: твоя
теплая сперма как раз сейчас вытекает из меня! Спасибо!
Мысли возвращаются к биде. Я хотела еще раз нарисовать себе картину,
как я наполняю себя
предоперационную комнату. Я подумаю об этом позже. Мой анестезиолог уже
пришел и ждет нас. Он присоединяет одну бутылочку к вене на моей руке, вешает
ее на стойку на колесиках и говорит, что мне надо считать.
Робин, симпатичный санитар, уходит и желает мне удачи. Один, два…
Я просыпаюсь в послеоперационной. После полного наркоза люди бывают
не совсем в адеквате. Думаю, эту комнату придумали для того, чтобы избавить
родственников от такого зрелища.
Я просыпаюсь от собственного бормотания. Что я сказала? Не знаю. Все
тело дрожит. Мой мозг соображает очень медленно. Что я делаю здесь? Что со
мной произошло? Я хочу улыбнуться, чтобы переиграть свою беспомощность, хотя
в комнате кроме меня никого нет. От улыбки у меня трескаются уголки рта,
потому что губы очень сухие. Мое анальное отверстие! Вот почему я здесь! Его
тоже порвали. Я опускаю руки вниз, к попе, нащупываю большую марлевую
прокладку, которая наложена на обе ягодицы, и ощущаю под прокладкой большой
нарост. О, да. Надеюсь, это нарост не от моего тела. И что он отпадет, когда
отклеят пластырь. На мне эта дурацкая широкая накидка, которая похожа на
слюнявчик. В больницах все просто обожают такие.
Там два рукава, и в ней ты похож на пьяного ангела.
А сзади вообще ничего нет кроме небольших завязок на затылке. Зачем
вообще придумали такую одежду? Да, хорошо, когда пациент лежит, ему можно
надеть это, не поднимая его. Скорее всего, во время операции я лежала на
животе, чтобы обеспечить лучший доступ к заднице. То есть всю операцию я была
голой? Это плохо. Они же обсуждают, кто как выглядит. В этом я абсолютно
уверена. А во время наркоза это откладывается на подсознательном уровне -
когда-нибудь ты сойдешь с ума, и никто не узнает почему.
Это чувство знакомо мне из моего детского кошмара, который
возвращается снова и снова. Начальная школа. Я стою на остановке и жду
школьный автобус. Так же, как я частенько забывала снять штаны от пижамы
перед тем, как надеть джинсы, в этот раз я забыла надеть трусы. Я была в юбке.
Дети не замечают этого, когда они дома, но, находясь где-то в общественном
месте, легче умереть, чем испытать то чувство, которое возникает, когда заметят
твою голую жопу. И как раз в то самое время, когда парни заигрывали с нами: они
постоянно задирали нам короткие юбки.
Заходит Робин. Очень осторожно сообщает, что все прошло хорошо. Он
везет меня на моей огромной кровати в лифт, по коридорам, и постоянно со всей
силы нажимает на кнопки вызова, чтобы открылись двери. Ах, Робин. Из-за
наркоза у меня кружится голова. Я использую это время, чтобы узнать всё о
своем анальном отверстии. Необычное ощущение от того, что Робин знает о нем
больше меня. У него есть такая доска с зажимом, где написано всё обо мне и
моей попе. Я очень разговорчива, и мне приходит в голову много анекдотов об
операциях на анусе. Он говорит, что я такая расслабленная и веселая, потому что
наркоз всё еще продолжает действовать. Он ставит мою кровать у меня в палате и
говорит, что мог бы проговорить со мной еще целую вечность, но, к сожалению, у
него есть и другие пациенты, о которых он тоже должен позаботиться. Жаль.
«Если Вам понадобится обезболивающее, просто позвоните».
«Где моя юбка и трусы, в которых я была до операции?»
Он открывает крышку в ногах кровати. Там лежит аккуратно сложенная
юбка, а на ней трусы.
Эта та ситуация, которую так боится моя мама. Трусы сложены полоской
вверх. Конечно, лицевой стороной, а не изнанкой. Но, несмотря на это, сразу
видно, как блестит засохшее пятно от выделений из влагалища. Мама считает,
что самое важное для женщины, когда она попадает в больницу, быть в чистом
нижнем белье. Ее главный аргумент в пользу слишком чистого нижнего белья –
тебя собьет машина, ты попадешь в больницу, и тебя там разденут. И нижнее
белье снимут тоже. О Боже! И если они увидят, что на трусах абсолютно
нормальные следы от выделений из влагалища, то… Что тогда?
Думаю, мама представляет себе это так: потом в больнице все расскажут,
какая же фрау Мемель грязная шлюха. Снаружи хорошо, а снизу – фуууу.
Последней мыслью мамы перед смертью на месте несчастного случая было
бы: «Сколько часов я уже в этих трусах? Они уже грязные?»
Первое, что делают врачи с истекающей кровью жертвой несчастного
случая, еще до реанимации: быстренько заглядывают в пропитанные кровью
трусы, чтобы знать с какой женщиной они вообще имеют дело.
Робин показывает мне на стене позади меня провод с кнопкой звонка,