Влечение
Шрифт:
Обнажив в злобном оскале зубы, Йен набросился на Роба, чтобы нанести ему мощный удар правой рукой; левой он прикрывал челюсть.
Роб был моложе, к тому же трезв как стеклышко и поэтому лучше держался на ногах. Он увернулся, и задуманный Йеном удар по голове не состоялся. Роб схватил Йена за горло и, приподняв над полом, яростно потряс. Йен лягнул его в пах. Охнув, Роб сбил его с ног и всей своей тяжестью навалился сверху. Они стали кататься по полу, прямо по осколкам, яростно лягая друг друга
Прошло несколько секунд, а ей показалось — вечность.
Роб был силен, ловок и одержим желанием не допустить расправы над Джесс. В отличие от него, Йеном двигала одна только ненависть, но этого было достаточно, чтобы он дрался как лев. Он разбил о челюсть Роба костяшки пальцев, но и у противника изо рта хлынула кровь. Роб сплюнул и нанес ответный удар.
На мгновение все вдруг замерло, как в стоп-кадре.
Но уже в следующую секунду Роб перегруппировался и нанес Йену сокрушительный удар в висок. Йен обмяк, как проколотый воздушный шар, и шлепнулся на пол. Падая, он ударился лбом об угол кухонного стола.
Роб замер над ним, дрожа и безвольно свесив руки. По подбородку стекали струйки крови.
Джесс со стоном бросилась по стеклу к Йену. Опустилась перед ним на колени. Он лежал с закрытыми глазами; из груди с шумом вырывалось хриплое дыхание. Когда Джесс до него дотронулась, он не прореагировал, а когда она попыталась его поднять, голова Йена, как у тряпичной куклы, мотнулась из стороны в сторону. На лбу образовалась голубовато-белая ямка; висок побагровел, а затем начал синеть.
— Что ты наделал! — взвизгнула Джесс.
Роб забормотал:
— Он был пьян, надрался вдрызг, чуть не убил тебя, я все видел. Как отец тогда… Я должен был его остановить. Я не мог допустить…
Он медленно приходил в себя. Глядя вниз, на бесчувственное тело у его ног, он осознал: случилось то, чего он боялся больше всего на свете. Он снова потерял над собой власть.
— Очнись, Йен! — молила Джесс. — Пожалуйста, открой глаза!
Она метнулась к раковине, намочила в холодной воде полотенце и положила ему на лоб.
— Что мне делать? — прошептал Роб. Джесс выстрелила в него отчаянным взглядом.
— Тебе лучше уйти Роб. Я сама все сделаю. Уходи, иначе тебя ждут крупные неприятности.
Он понял: спорить бесполезно — и вымелся из дома. Канул во тьму.
Йен наконец-то пошевелился. Джесс осторожно вытащила из раны на его лбу осколки, хотя при этом поцарапала себе запястье. Йен открыл мутные глаза.
— Все в порядке, — забормотала Джесс. — Все будет хорошо.
Она стала вытирать ему лоб смоченным в холодной воде полотенцем и вдруг услышала какой-то резкий звук. Она не сразу поняла, что это телефон. Чтобы заставить его замолчать, она сорвала трубку и отшвырнула прочь. Из повисшей на шнуре трубки донесся приглушенный голос Лиззи:
— Дорогая, это ты? Джесс! Ты слушаешь?
Джесс с облегчением схватила трубку.
— Ах, Лиззи!
— Слава Богу, ты дома. Как дела? Слушай, я в городе. Только что сделала потрясающий массаж лица и решила нагрянуть к тебе — хлопнуть по рюмашке…
— О, пожалуйста, Лиззи, приезжай. Скорее! Мне нужна твоя помощь.
Вдвоем женщины перенесли Йена на диван в гостиной. Он был в сознании, но не понимал, что происходит, и без конца твердил:
— Полиция… Сейчас же сообщу в полицию…
— Подожди пять минут, — мрачно возразила Лиззи. — Сначала приди в себя. Оставь полицию нам.
Джесс лихорадочно прикидывала возможные последствия.
Роб уже привлекался за хулиганство. Его отпустили на поруки, и теперь, если в полиции узнают, его точно арестуют.
«Не хочу садиться в тюрьму!..»
Что они здесь делают? Какой смысл оставаться там, где все и каждый — против них?
Лиззи взяла ее под руку и, подталкивая, вывела в кухню, чтобы Йен не слышал.
— Что у вас стряслось? Как вышло, что они оказались вместе?
— Случайно. Йен явился на взводе. Таким я его никогда не видела. Я заставила Роба уйти, но он пробрался в сад и следил за нами сквозь дверь на веранду — боялся, как бы Йен со мной чего-нибудь не сделал. Йен набросился на меня с кулаками, и Роб вломился в дом через стекло.
— И чуть не убил Йена. Где этот парень, там тысяча и одно несчастье. Что, если Йен захочет мстить?
— Он умирает?
Лиззи поняла глубину ее страха. Должно быть, в памяти Джесс ожили картины недавнего прошлого: отделение интенсивной терапии и комната для посетителей. Лиззи поспешила ее успокоить:
— Ну что ты! Не волнуйся. Может, он и схлопотал небольшое сотрясение мозга — немного поболит голова. И все.
Из соседней комнаты позвал Йен:
— Ну где вы там? Полиция уже выехала?
Джесс замерла на пороге. Йен пытался встать, по-прежнему прижимая ко лбу завернутый в полотенце кусок льда. Изо рта вылетали ругательства.
И как будто внутри нее рухнули все преграды, возведенные смирением и здравым смыслом. Она словно с цепи сорвалась. Все страхи и желания собрались в одну точку, один яркий и прямой луч решимости.
— Лиззи, ты позаботишься о Йене? Он вне опасности. Мне нужно кое-куда сгонять.
Она взбежала по лестнице и вытащила из ящика письменного стола свой паспорт. Снова спустилась в прихожую, схватила пальто и шляпу. Лиззи и Йен ошарашенно следили за ее действиями.