Влечения
Шрифт:
Вдруг Ребекка вздрогнула, схватила Стирлинга и подвела его к одной из фотографий, на которой была изображена девушка в страусовых перьях и платье-мини, усыпанном искрящимся бисером из горного хрусталя. Светлые роскошные волосы спадали на плечи, на лице играла очаровательная белозубая улыбка, затмевавшая улыбки остальных в этом коридоре. Под снимком была прибита маленькая табличка, которая гласила: «Марисса Монтклер».
— Ну, что скажешь? — медленно проговорил Стирлинг.
— Это по крайней мере доказывает, что мы не ошиблись дверью, — отозвалась
— А зачем снимать такую красотку, даже если она больше не танцует на местной сцене?
Ребекка хмыкнула:
— Ну, наверно…
В конце коридора была еще одна обитая бархатом дверь. Стирлинг открыл ее, и они оказались в погруженном в полумрак просторном ресторане, заставленном пустыми столиками и стульями. В дальнем конце располагалась тускло подсвеченная эстрада. Вокруг стояла мертвая тишина.
— Пойдем.
Стирлинг потянул Ребекку вперед. Огибая многочисленные столики, они направились в сторону эстрады. И лишь вблизи до них донеслись какие-то приглушенные голоса.
— Третий номер никуда не годится! Это бред сивой кобылы, черт возьми! Декорации паршивые, костюмы отвратительные, а что до Джуно и Мейбелин, то таких дилетанток свет белый еще не видел! Ты хочешь нас опозорить, что ли, я не пойму никак?! — говорил сердитым голосом какой-то мужчина.
— Ага, ясненько, ясненько… — устало оправдываясь, отвечал ему кто-то другой.
Стирлинг и Ребекка приблизились к эстраде.
— Эй! — позвал Стирлинг.
Спор за кулисами тут же прекратился, и из-за них показались два человека, один из которых был в тренировочном костюме.
— Что вам здесь нужно? — спросили они у Стирлинга и Ребекки. — Ресторан открывается в шесть. А до тех пор вход сюда категорически воспрещен!
Стирлинг улыбнулся:
— Мы хотели обратиться к вам за помощью. Рядом со мной известнейший фотограф Ребекка Кендал, а я ее агент. Мы приехали с ней из Нью-Йорка специально для того, чтобы сфотографировать ваших девушек. Ребекка делает подобные фоторепортажи по всему миру в самых престижных заведениях.
— Точно, — поддакнула Ребекка, поднимаясь на эстраду и для приветствия протягивая мужчинам руку. — Я снимала девушек в парижском «Мулен Руж», римской «Ла дольче вита» и хочу дополнить эту галерею вашими исполнительницами из «Золотой пальмы» Лас-Вегаса. Вы мне позволите? — Она мягко улыбнулась незнакомцам.
Один из них, пожав плечами, молча кивнул ей и тут же вновь скрылся за кулисами, а второй подскочил к Ребекке и от души пожал ей руку. Светлая шевелюра, сильно смахивавшая в полумраке на нимб святого, при этом закачалась у него на голове.
— Здравствуйте! Меня зовут Габриэль Латимер, я хореограф! Рад познакомиться, весьма рад! — Затем он обменялся рукопожатием и со Стирлингом. — Я уверен, мы с вами что-нибудь придумаем. Надо будет взять у администрации спецпропуска, но это я устрою, не волнуйтесь. Не проблема.
— Спасибо. Знаете, я и вас хотела бы снять. На фоне ваших танцовщиц, — польстила ему Ребекка.
— О! — воскликнул он простодушно. — Конечно, конечно! Буду рад! Вы придете вечером на представление?
Ребекка неуверенно обернулась на Стирлинга.
— Решено! — вскричал Габриэль. — Я вас приглашаю, как своих гостей! Мы начинаем в восемь. Потом я проведу вас за кулисы, где вы сможете познакомиться с моими девочками и поработать с ними!
— Превосходно! — кивнул ему Стирлинг с улыбкой. — А можно, Ребекка поснимает немного во время самого представления?
— Только не из зала. Это строжайше запрещено! Я все понимаю, но и вы поймите — строжайше! Разве что из-за кулис.
Ребекка улыбнулась:
— Хорошо, мне это подходит.
— Отлично! Стало быть, до вечера? Я закажу на вас столик. Ребекка… э-э… Кендал, вы сказали?
— Кендал.
Габриэль раскланялся и повернулся, чтобы уйти, как вдруг Ребекка сказала ему в спину:
— А ведь я знала одну из девушек, которая когда-то танцевала здесь.
Он тут же обернулся:
— В самом деле? Кого же?
Ребекка внимательно вгляделась в черты Габриэля. Светлые брови были почти не видны на его лице при таком освещении, а шевелюра стала еще больше похожа на небесный ореол, плававший вокруг головы. Что ни говори, а этот хореограф здорово смахивал сейчас на старинную икону.
— Трейси Хэндфорд, больше известную под именем Мариссы Монтклер, — ровным голосом произнесла она.
Выражение его лица мгновенно переменилось, и он перестал походить на святого. Глаза его зажглись, и он вновь подскочил к Ребекке.
— О да! Ее гибель наделала много шуму, правда!
Из ангела он прямо на глазах превратился в заядлого сплетника.
— Ну ты идешь или нет? — недовольно спросил из-за кулис второй мужчина. — У нас работы еще до черта!
Габриэль наклонился к Ребекке и Стирлингу и понизил голос:
— Между нами, я всегда знал, что она плохо кончит. Я даже предупреждал девчонку, но вы же ее знаете… разве такая послушает доброго совета? — Он поднял взгляд к потолку. — Она сама шла навстречу беде! Ну ладно, мне надо бежать, увидимся вечером, хорошо? Я подойду к вашему столику перед представлением.
С этими словами он умчался за кулисы. Шевелюра вновь закачалась у него на голове. Ребекка глубоко вздохнула.
— Знаешь, милый, — сказала она Стирлингу, — сдается мне, мы попали по адресу.
Глава 14
Дэвид Макни поздравлял себя с остроумным и неожиданным ходом, который он сделал в тот момент, когда уже готов был опустить руки. И как только Майк Уилсон до этого не додумался? Вместо того чтобы гоняться по всему городу за нужными людьми, сделать так, чтобы они сами к тебе пришли. Если гора не идет к Магомету… А приди ему в голову эта простая в своей гениальности мысль, и он наверняка был бы и сейчас еще жив. Мозгов не хватило, а на нет и суда нет… Дэвид снисходительно осклабился, вспомнив о своем предшественнике.