Влияние
Шрифт:
— Нет. Я не знала, что Хищник…. Почему он так сделал? Зачем? — от таких новостей я совсем растерялась.
— Мы хотели у тебя спросить, что произошло, — сказал Даниил Николаевич.
— Ничего! — воскликнула я, мой плач уже утих, но слёзы продолжали литься из глаз. — Хищник в лесу схватил нас с доктором. Он сказал Вячеславу, что бы он передал вам, что меня надо отпустить иначе он сломает ему шею. Когда Вячеслав закричал вам не то, что просил Хищник, мне стало ужасно больно, как будто голова взорвалась, а
Доктора задумались. Я закрыла лицо руками и снова разрыдалась. Просто выплёскивала все накопившиеся эмоции, огорчения, страхи и боль.
— Мне жалко, что с доктором так получилось, — выла я в ладони, — это ужас…. Как я теперь буду жить?
Почему же успокоительное не действует? У меня от слёз уже щипало щёки. Вдруг я почувствовала, как меня кто-то осторожно обхватил руками. Оказалось, это доктор Калиот сел передо мной на корточки и обнял. Не знаю точно, обнял или обхватил, потому что меня никто никогда раньше не обнимал. Я в одном фильме видела, как отец обнимает свою дочь. Возможно, именно это и было объятьем.
Калиот гладил меня по голове. Благодаря успокоительному, его прикосновения не доставляли мне дискомфорт, как обычно было. Не вибрировало в голове, не хотелось убежать, не появлялся разъярённый монстр. В такой ситуации он был бы очень зол. Я постепенно перестала рыдать. Вскоре остались только всхлипы, которые горькими спазмами сжимами горло и грудь.
— Всё плохое позади, Фаби. Что случилось, то случилось. Нам надо двигаться дальше. Мы позаботимся о тебе. Всё будет хорошо, — мягко шёпотом сказал Калиот.
Я вскоре совсем согрелась и обмякла. Голова стала невыносимо тяжёлой, поэтому положила её на плечо доктора. Стало спокойнее, всхлипы утихли. Я зевнула, и мне снова сильно захотелось спать. Глаза начали слипаться, приходилось моргать медленнее.
Калиот встал, бережно держа засыпающую меня на руках. Даниил Николаевич открыл дверь, и меня осторожно понесли куда-то сначала по бежевому коридору, потом по лестнице, потом по белому коридору. По дороге доктор Калиот гладил меня по спине, отчего я вскоре провалилась в глубокий сон.
Доктор Калиот сидел в своём кабинете и разговаривал с Даниилом Николаевичем о том, что произошло в этот тяжёлый день. На улице уже стояла глубокая ночь.
— Мы ошиблись насчёт Хищника. Она не могла его выдумать и навязать самой себе. И уж никак не могла загипнотизировать Вячеслава, чтобы он так сломал себе шею. Я думаю, он действительно существовал сам по себе. Но ему зачем-то нужна была эта девочка.
— Существовал? — уточнил Даниил Николаевич, — вы верите девочке? Думаете, что он просто так умер?
— Пока не на сто процентов, но думаю, что Фаби сказала правду. Мы
— Думаю, мы за сегодня уже оба устали. Надо всё обдумать и обсудить с остальными, — сказал заместитель Калиота.
— Когда я взял её на руки, то почувствовал что-то странное.
— Она пыталась навязать вам образы?
— Нет, я почувствовал, как она одинока. Что нуждается в защите. Какое-то странное притяжение. Мне кажется, если бы кто-то попытался у меня её забрать… Я бы не отдал. Я боролся с этим наваждением, пока не положил её на кровать, потом сразу почувствовал, как это прошло.
— Я думаю, это связано с тем, что она выглядела несчастной. Мне тоже стало её очень жалко.
— Нет, ещё была какая-то странная лёгкая вибрация в голове, — задумчиво произнёс Калиот, прищурив глаза.
— Наверное, вам не следовало её трогать. Надо было позвать спецгруппу. Как вы теперь будете работать с ней? Вы понимаете, что это может быть опасно для принятия вами верных решений?
— Конечно, — сказал Калиот, улыбнувшись, — я же не собираюсь работать с ней, держа её на руках. На расстоянии она безопасна. Если от Хищника мы всё-таки избавились, то сможем нормально обследовать её. Тогда важно будет учитывать и то, что мы неосознанно можем стать рядом с ней как хищники.
— Выходит, если бы она не засыпала, её влияние на вас было бы гораздо сильнее.
— Думаю да. Если эта теория подтвердится, ей придётся ещё очень долго жить в изоляции. Она может быть опаснее для людей, чем мы думали.
— А что потом? Что нам с ней делать, когда всё про неё выясним? Мы же не продержим её здесь до старости.
— Это уже не нам решать.
— А кому? Кому она нужна? Почему этот проект профинансировали лучше, чем другие? Для чего такие вложения?
— Слишком много у вас вопросов, Даниил Николаевич, — серьёзно сказал Калиот.
— Но вы можете сказать хотя бы, для чего мы всё это делаем?
— Нет, скажу только, что её способности заинтересовали одного очень влиятельного человека из правительства. Ни с кем не обсуждайте это, пожалуйста.
Глава 13
Я лежала в своей комнате и думала обо всём, что было и что теперь будет. Да, мне было тоскливо, потому что в душе теперь пустота. Из-за потери Хищника, из-за чувства вины перед Вячеславом, и просто из-за скуки.
Из раздумий меня вызволил незнакомый голос колонок:
— Фаби, ты хочешь кушать? Скоро обед.