Вляп
Шрифт:
Ребёнок набегался по весенним лужам, кашляет, жар. Идти в церковь, молится, за последнюю медяшку заказывать молебен, ставить свечку, носить вериги? Или купить, согреть и дать дитяте горячего молока, малины? А если, не дай бог, умер? Иншалла, "на все воля божья". Или - "сам дурак, не досмотрел. Детям нужна целая, не дырявая обувь"? Церкви строить или антибиотики изобретать? На все-то ресурсов не хватит. Хочешь принять -- повторяй православный вариант "аллах акбар". "Научи дурака молится -- он и лоб расшибёт". Научишься. И долгое еще время будешь здесь дураком. Будешь расшибать лоб, выстаивать заутрени и обедни, вечери и всенощные. Будешь время своё, утекающую свою жизнь
А еще - увешаться иконками, крестиками, обрегами... На грудь - мешочек с бумажкой. В бумажечке здешними каракулями что-то типа: "Не тронь стрела калёная, не коснись сабля булатная..." И верить, верить, верить. Истово, искренне, самозабвенно - это поможет, сохранит, спасёт.
Домовому - молочка в блюдечке. "Чур-чур, поиграй и нам отдай". Баба с пустыми вёдрами - дороги не будет, чёрная кошка - поворачивай, соль рассыпали - придумай повод для ссоры. И еще десятки, сотни...
Кто-то из отцов-мыслителей Русской православной церкви писал в начале 20 века: "Сила и распространённость сих примет и предрассудков среди народа русского столь велика, что следует говорить не о вере с некоторыми суевериями, а о двоеверии русском."
Может, и не слово в слово, но о двоеверии - точно помню. Так это после семи с лишним веков христианской проповеди от моего нынешнего времени. А сейчас, вот прямо тут -- вообще. И мне во все это надо верить. Причём как неофиту - вдвое. Искренне, ежечасно, всей душой, каждую минуту... И, вполне возможно, от этого помереть. От какого-нибудь там сглаза или отворота с наворотом. От заговора, который отнюдь не есть группа лиц, составляющих и реализующих замысел преступного деяния, а тряпка с мусором, которую, например, мои дамы недостаточно глубоко запинали в общественном сортире.
Либо - не верить. Послать все эти идиотизмы с маразмами. Опять-таки - искренне, от души. Тогда... Тогда я в этом мире - чужой. Поскольку - "все туда, а я обратно". Все - в церковь, а я - дело делать. А они что - бездельничают? Они там самое главное делают -- богу молятся. "Ибо все в руце божьей. И даже волос с головы не упадёт без божьего соизволения". Они там это "соизволение" на коленях, в слезах... А я, дурень, почему-то сам, в меру собственного разумения...
Вообщем, все от бабы с пустыми вёдрами подальше, а я к ней поближе и под рубаху. И плевать что там в вёдрах...
И сыпется вся ассимиляция. Включая моё обретённое в этом мире место и путь служения. А если я этот мир не принимаю, то и он меня... По левой ноге прошлась... нет, не судорога, так, воспоминание о судороге. Об одной из судорог. От которых я просыпался и кричал, выл в подземелье, в темноте, в одиночестве, сам себе...
Стоп. Как сказала Скарлет О'Хара: "Я подумаю об этом завтра".
А на завтра, вздрюченные вчерашним событием служанки, начали форсировать моё выздоровление. Фатима, при своём гаремно-служивом происхождении-воспитании, естественно, оказалось кое-какой массажисткой. Гаремного толка. Когда эта башня ходячая взгромоздилась мне на поясницу, я, было, решил - все.
"Товарищ! Мы в кучку сложили Все юные кости твои. Служил ты недолго, но честно На благо родимой земли".Но под присмотром Юльки процесс пошёл. Меня даже перевернули на спину и прошлись и с этой стороны. Глубоко и вдумчиво. С комментариями и пожеланиями. И по отсутствующему брюшному прессу и по очень "не очень" бицепсам с трицепсами. А что Фатима сделала с моими постоянно после темницы сводимыми судорогой бёдрами и икрами... В сочетании с аналогом "вибротокса", который Юлька варила на основе яда той самой недавно обсуждаемой гадюки обыкновенной - полное расслабление и тепло по всему телу.
Ещё одни прокол сообщества попаданцев. Массажистов у них нет. Я не про всякую экзотику типа тайского. Обычный укрепляющий-расслабляющий. И совсем необязательно сразу залезать на сильно отмассажированную королеву. Просто поставьте ей или её супругу позвонки на место. Хоть в плечевом разделе, хоть в поясничном. А колени, а локти? У них же через одного - ревматизм с остеохондрозом от сырости и сквозняков, от ночёвок под открытом небом или в закрытом, но на сырых простынях. Смещение от полученных ударов мечом, копьём, булавой и от падений с лошади. Я про смещение позвонков. А есть еще смещение матки, а придатки... А варикоз от вечного стояния перед сюзереном да в церкви на молитвах... Огромное поле деятельности. Причём, без всякого криминала и наворотов типа дирижаблей на паровом ходу. Тебя же сами благодарные клиенты и подведут к самому венценосному телу. А уж имея доступ к телу - влить чего надо в уши... У Людовика Девятого были два главных советника - один канцлер, другой - брадобрей. Один каждое утро рассказывал о делах в королевстве, другой - о своём понимании этих дел. Причём второго король послать не мог - бритва-то у самого королевского горла. Вот так втроём и спасали Прекрасную Францию.
Я был счастлив и расслаблен. Поэтому и не уловил... Собственно, как обычно, первый звоночек я услышал, но не понял. Это когда дамы полушёпотом стали обсуждать форму моего... отсутствия крайней плоти. Фатима, как не странно, была знакома с этим явлением только по рассказам своих поднадзорных госпожей. Так что Юлька очень расстроилась отсутствием возможности сравнить разный опыт. А потом пошло как на тренировке в спортзале:
– - Отжаться 5 раз.
– - А 10 сможешь?
– - Не надо на кулаках. Будут мозоли. Господину не понравятся твои ручки.
– - Левую ногу вытянуть горизонтально. Держи-держи.
– - Голову влево, голову вправо. Ничего, ты у нас скоро как сова будешь - полный оборот в любую сторону.
– - Вдох, задержи, прогнись, выдохни. Да не так - не со свистом, а со стоном.
Все это с непрерывным препирательством между дамами. Поскольку Фатима, конечно, мастер, но работала только с женским коллективом. А там анатомия-физиология... даже центровка другая. А Юлька, конечно, хирург-гинеколог-дерматолог широкого профиля со стажем, но отнюдь не тренер из финтес-клуба. Когда я выдохся. Юлька взялась за смазку-растяжку.
Отвары и кашицы на основе ромашки отошли в прошлое. Здесь в её распоряжении были все ресурсы из кладовых Степанидова подворья плюс все, что есть на торгу киевском. Конечно, в разумных пределах, но в весьма широко разумных. Слушок о удивительной наложнице, которая самого Хотенея Ратиборовича соблазнила и от мальчиков отвадила, уже пошёл по Киеву. Приобретение дорогих снадобий работало на укрепление этой легенды. Особенно в сочетании с Юлькиным рассказом, обязательным элементом приобретения хоть чего, о молодой наложнице, которую горячая страсть господина уложила в постель, но страдает, бедняжка, не от ран телесных, а только от неизбывного желания вновь... Ну и так далее...