Влюбить генерала, или Купидоновы трудности
Шрифт:
Буквально за секунду выкинула из головы. А может быть, за две. Не суть.
Но очень и очень зря я не придала нашим обнимашкам абсолютно никакого значения.
Да уж. Зря – мало сказано.
Глава 9. В облаках
Плывя по воздуху над морем, раскинувшимся перед взором бескрайним синим полотном, Афродита хмурила прелестное личико. Солнечные лучи играли в золотистых локонах полуобнажённой богини. А думы её были обращены к странному поведению небесного генерала. Даже искушённой в сердечных делах богине любви было не понять причину столь опромётчивого поступка разумного живого существа. Взмахнув пальчиком, она приблизила к себе ближайшее облачко и воззвала к минувшим событиям, отображая их на белоснежной поверхности.
Вот генерал приказывает привести наложницу по имени Луян-нян. Прелестница, красавица, умница, его наложница была безоговорочно предана своему господину. Она была готова стать тенью генерала Шана и неотступно следовать за ним даже на край света.
Картинка в мельчайших подробностях показала вошедшую в спальные апартаменты огромного дворца. Одетая в дорогой красный шелк, расшитый золотыми драконами, цветами, причудливыми узорами великих мастериц-вышивальщиц Торакса, молодая и телом и душой Луян вплыла в спальню и первым делом склонилась в глубоком поклоне. Чёрные как смоль длинные прямые волосы, прихваченные золотистой заколкой на затылке, заскользили по плечам. Свет бумажных фонарей причудливо играл бликами в её локонах, радуя взгляд богини, истинной ценительницы прекрасного.
– Вызывали, мой господин? – тоненький голосок наложницы журчал словно ручеёк.
– Да, – недовольно ответил Шан.
Афродита нахмурилась. Ведь заносчивое, неласковое поведение мало кому понравится, особенно такому любящему сердцу, как у Луян. Но любовница генерала стойко выдержала удар и позволила себе поднять голову.
– Вы хотите, чтобы я вам спела? – она плавно указала рукой в сторону струнных инструментов, установленных в уголочке спальни настоящим музыкальным островком.
– Нет. – Резкая интонация генеральского голоса вызвала в богине искреннее негодование. А сердце наложницы ёкнуло в груди, когда её господин приказал: – Подойди.
Послушно склонив голову, Луян-нянь подчинилась. Маленькими шажками она ступала тихо и плавно. Каждое движение её тела было выверенным, точным и в то же время мягким. Даже звуки её шагов могли с лёгкостью усладить слух самого утончённого ценителя прекрасного. Но только не в этот раз. Шан-и-Дан по-прежнему хмурился. А когда наложница приблизилась, останавливаясь буквально в одном шаге, он с неудовольствием отвел взгляд.
– Ты свободна, – произнёс генерал по-прежнему неласково. Луян-нянь вздрогнула, будто от пощёчины. Глаза её широко раскрылись от удивления.
Видно было, что она отчаянно борется с нахлынувшими эмоциями. Слёзы подступили к горлу. И она, не издав и звука, поспешно поклонилась.
Афродита искривила розовые, идеальной формы губы в горькой усмешке. А в следующую секунду громко вздохнула и блаженно потянулась, лежа на белоснежном облачке-ложе.
– Определённо, не понимаю я этого любимчика Афины.
Ещё одно движение пальца, и Афродита переместила картинку к себе за изголовье. Перевернулась на живот и поудобнее устроила подбородок на белоснежной воздушной подушке.
Картинка продолжила показывать события минувшей ночи.
Вот генерал вернулся к спальне, где разместил Виту. Несколько секунд на раздумье, больше похожее на сомнение, и он всё-таки залез в кроватный альков, чем немало удивил наблюдающих. Но снова этот его приказной тон: «Не двигайся, если не хочешь, чтобы я продолжил», заставил богиню нахмуриться.
Ликование Афродиты и Афины из-за подобного проявления чувств, хотя бы понятного вожделения, к настоящему времени уже успело уступить место разочарованию. Потому что после несвойственного генералу проявления маленькой слабости или же неподвластной разуму привязанности, стоило Вите уснуть, он снова её покинул и большую часть ночи потратил на изнуряющую тренировку с небесным копьём.
А на следующее утро вёл себя так, будто Виталины попросту не существовало в его маленьком неуютном мирке, в котором он заточил собственное сознание.
– Хам и заносчивый, самовлюблённый грубиян. Кто его полюбит даже с моей помощью? – Афродита озвучила мысли вслух. А немного подумав, она печально вздохнула и положила голову набок. Закрыла глаза и еле слышно пробормотала: – С другой стороны, ещё и заклинания местного оракула сильно усложняют Вите задачу. А Руфи ожидаемо ничего полезного не делает. Хм. Помочь ей, что ли? Подсказать или вмешаться?
Глава 10. Дракон
Утро, оно же завтрак, удивительным образом быстро закончилось. Можно даже сказать, что перекусывала я на бегу, пожёвывая рисовую сладкую булочку, прихваченную из кухни, через которую мы с у'Лин пролетели со скоростью сапсана. Она очень сильно спешила и постоянно ворчала, или же ругалась на каком-то своём непонятном даже мне наречии. Только и слышала всякие: Дзе Бянь, Бау Ван Буй и тому подобное. Мой мозг, как назло, отказывался переводить эти слова.
Ну, собственно, я решила не переживать. Видимо, это какой-то выдуманный или же мёртвый язык, на котором живые существа не говорят. А когда мы проходили мимо кухонного островка, заставленного нарядными тарелками с едой, я, недолго думая, цапнула ароматную воздушную булочку и спрятала в широком рукаве. Хорошо, что я напрочь отказалась подвязывать рукава моей формы-платья лентами, как это сделала наставница.
Зачем? Правда, непонятно. Красота же? Рукава – по ширине как юбки. Всегда мечтала надеть что-нибудь подобное. А тут такой шанс!
У’Лин, конечно, скривилась, глядя на мою упёртость, с которой я напрочь отказывалась одеваться как следует. Покачала головой, фыркнула и заспешила куда-то, да так быстро, что пришлось её буквально догонять.
Так вот. Иду я, значит, жую себе, жую. И чую, что икота из-за сухомятки вот-вот меня настигнет. А кругом коридоры, садики, опять коридоры и опять внутренние прямоугольные садики, обложенные по всему периметру бетонными квадратными плиточками. Вот, например, в этом месте, в середине неровного ландшафта из жерла бамбуковой палки журчит ручеёк, впадая в маленький прудик.