Влюбиться в демона. Неприятности в академии
Шрифт:
Вийон вздохнул. С Льеритой необходимо помириться. Это изводит и его, и невесту, он уверен. А еще так хотелось ее увидеть — лучистые голубые глаза, огонь мягких волос и улыбку, очаровательную в своем смущении.
Льерита Кардеваль
Вот и наступил тот день, которого с замиранием сердца ждет каждая девушка. Ладно-ладно, большинство девушек. В моих мечтах до влюбленности в Вийона не было никакой свадьбы и семьи. Но вот появился он, вскружил мне голову, и я уже с трепетом жду, как отец поведет меня под венец.
Уже сегодняшним краотом Вийон станет мне мужем. Об
— …а цветы будут сиреневые! — возвестила Рамари.
— Мы же решили — цвета фуксии! — возразила ей Римури.
— Разве? Но я точно помню, как мне сказали, что из Багровых степей доставили сиреневые!
Их спор прервала вошедшая Вира. Она оповестила нас о приходе наследника. Рамари и Римури переглянулись, сказали, что у меня есть десять минут, и утянули Виру в коридор — мне кажется, они поняли, кто именно у нас служит «ушами».
Вийон прошел ко мне, держа в руках белый цветок на тонком стебле. Я застыла, с надеждой смотря на демона. Он не спешил начинать разговор, задумчиво глядя на меня. Шумно вздохнув, он протянул мне цветок. Не красный, конечно, но тоже весьма символично. Я улыбнулась и вдохнула аромат — такой же нежный, как и сами лепестки.
— Не собираешься сбегать? — с намеком на шутку в голосе спросил Вийон. Я отрицательно покачала головой.
— Только не теперь! Когда я знаю тебя, мне совершенно не хочется сбегать.
— Отрадно слышать.
— А ты?
— А я никогда и не сбегал, — подмигнув, сказал он.
Я улыбнулась. Вот такой Вийон мне нравился гораздо больше! Веселый, добродушный и радостный. С таким мне хотелось пойти на край света и никогда не возвращаться.
— Отрадно слышать, — вернула ему фразу и улыбнулась.
Вийон застыл и прикоснулся пальцами к моим губам. Мы встретились взглядами. В его глазах бушевала буря, разливалось безумие, закручивались ураганы страсти. Меня захлестнули удвоенные эмоции: не только мои, но и… его? Не может быть! Но я ощутила их так остро, так ярко, будто они принадлежали мне. Но свои я чувствовала: они стояли особняком и были не менее порывистыми.
Я первой подалась вперед, поцеловав своего жениха. На мгновение Вийон замер, а после притянул меня к себе. Мы сражались языками, прижимаясь все теснее друг к другу. Вийон поспешно отстранился, я едва не подалась следом.
— Кажется, я уже позволил себе лишнего, — пробормотал он, убрав прядь моих волос за ухо. — Тебе следует отдохнуть и подготовиться к церемонии. Я буду ждать тебя наверху.
Я кивнула. Церемония традиционно будет проходить на крыше дворца, где уже расстелены дорожки, подготовлен алтарь и украшены стены. Я с замиранием сердца ждала того момента, когда смогу пройтись по красной дорожке прямо к Вийону, ожидающему меня у дворца. А после мы удалимся в супружеские покои, расположенные на самом верхнем ярусе.
Теперь у меня уже не было никаких переживаний и сомнений. Вийон будет меня ждать. Как бы он на меня ни злился, его чувства ко мне сильнее.
Все приготовления прошли как в тумане. Сердце то билось часто, то замирало, словно сломанные часы. Мне все время не верилось в реальность происходящего. Когда меня облачали в белоснежную абайю, красили, укладывали волосы, прикрыв голову чадрой, я все еще с трудом соображала. Абайя была расшита золотыми нитками, положенными мне по статусу, и ее длинные рукава касались пола. Я подняла руку в изящном жесте, присмотрелась к себе и подумала, что вот сегодня я хороша. Нет, не потому, что на мне красивая одежда и макияж, а потому, что мои глаза сверкают, кожа блестит вместе с аурой, а я сама кажусь себе внеземным созданием счастья. Я словно вся соткана из радости и томления.
Рамари опустила чадру, прикрывая мое лицо, и взяла меня за руки. Римури стояла за ее спиной, улыбаясь.
— Все будет хорошо, девочка, — шепнула она. — Ты будешь самой прекрасной невестой. Твоя свадьба запомнится на долгие десятилетия не только тебе, но и многим поколениям демонов.
— Спасибо.
Я улыбнулась в ответ. Вира известила о приходе моего отца. Мужчина вошел в комнату. На мгновение он замер, рассматривая меня, и я даже смогла рассмотреть в его глазах легкое раскаяние. Будто бы он жалел, что не давал мне хотя бы толики отеческого тепла. Тисс Кардеваль отвел взгляд. Когда он его вернул, в нем больше не было раскаяния, теперь на меня смотрели абсолютно безразлично.
— Идем?
Я кивнула и вложила руку в протянутую ладонь. Рамари протянула мне красный цветок, и я ответила ей благодарной улыбкой. Отец положил мою ладонь за сгиб локтя, и мы медленно направились к выходу. Весь дворец утопал в цветах, но по пути нам попадались лишь бесы, спешащие по каким-нибудь поручениям. Все гости ожидали наверху.
Стоило нам выйти на крышу и ступить на красную дорожку, по обе стороны которой стояли нарядные гости, как раздался легкий хлопок и меня окутал дождь из лепестков. Гости восхищенно вздохнули. Я позволила себе улыбку, которую никто не распознал за тканью чадры.
— Прости за все, Льерита, — шепнул отец.
— За то, что подарили мне возможность стать женой Вийона Розенталя, я готова простить вам многое, — ответила я и после паузы добавила: — Готова, но не буду. Все ваши поступки останутся на вашей совести.
— А ты изменилась. Прорезался язык? — с вежливой улыбкой, которая придавала его словам угрожающий оттенок, спросил отец.
— Рада, что ты это заметил, — не без удовольствия произнесла я и устремила взгляд вперед.
Теперь мою голову покинули всякие мысли. Ох, не зря я смотрела исключительно под ноги! Вийон стоял у алтаря, весь в белом, расшитом золотом. Он неотрывно смотрел на меня, слегка улыбаясь. Его уверенность чувствовалась даже на расстоянии. Зал замер в ожидании. Да что там в ожидании — он сейчас казался мне невероятно далеким, смазанным и иллюзорным. Реальным был только Вийон, его пронзительный взгляд и легкая чарующая улыбка. Я не заметила, как ускорила шаг, и отцу пришлось практически на бегу отдавать мою руку Вийону.
— Обещаешь хранить и беречь ее всю свою жизнь?
— Обещаю, — уверенно ответил Вийон и кивнул для большой убедительности.
Его пальцы — прохладные, такие родные — обхватили мои. Я почувствовала мелкую дрожь, а еще — улыбку на своих устах. Когда мы счастливы, мы даже не следим за улыбками, мы готовы дарить их всему миру.
Он поцеловал мою ладонь и бережно отпустил, чтобы снять с меня чадру. Щелкнула застежка фероньерки, и белое покрывало, окутывавшее мою голову, полетело на пол. Теперь я оказалась беззащитна и безоружна перед ним — он видел искры счастья в моих глазах и застенчивую улыбку, а значит, видел меня насквозь. Ведь я сейчас и была будто бы вся соткана из счастья.