Влюбиться в Кэлвина
Шрифт:
– Все его братья сумасшедшие, – колко отвечаю я, делая вид, что не заметила ее маленького укола. – Они постоянно пытались спихнуть меня в бассейн или стащить верх от купальника. Кэл ужасно на них злился, а мне приходилось делать вид, что я в ярости, хотя, если честно, я была не против. С ними было весело, и я знала, что они просто дразнятся. В нашем доме всегда было очень тихо, и мне нравилось проводить время с ними. Я всегда с нетерпением ждала нашего лета.
– Звучит так, будто ты была членом семьи.
Что-то забрезжило на кромке моих воспоминаний.
– Я тоже так считала, но мама Кеннеди четко дала
Лив плюхается на живот, упершись локтями в кровать, и кладет голову на руки.
– Что случилось?
– Мы выросли. – Я впериваю в нее ставший серьезным взгляд, потому что вновь возвращается привычная боль. – Кеннеди купили загородный дом на острове Нантакет, и первое время летом мы надолго уезжали туда. Это было блаженством. Мама с папой работали, а я проводила время с Кэлом и его братьями на пляже или гоняя на великах. По вечерам устраивались барбекю и вписки, и мы засиживались допоздна, потому что взрослые теряли счет времени. Дом был изящным, с самым великолепным панорамным бассейном и…
– Ладно, ты специально заставляешь меня завидовать.
Я смеюсь.
– Серьезно, я обожала этот дом. Обожала те летние деньки, именно поэтому было так больно, когда все резко прекратилось.
– Давай же, Лана, – стонет Лив. – Хватит томить меня ожиданием. Переходи к пикантным подробностям.
Я бросаю в нее подушкой.
– Эй, мы обсуждаем не свеженькую мыльную оперу! Это моя жизнь!
– Твоя жизнь с Кеннеди, – с восторгом откликается она, кинув подушкой обратно в меня. – Звучит как название мыльной оперы, которую я бы глянула.
Я закатываю глаза, хотя мне нравятся ее попытки держаться беззаботно.
– В последний раз я побывала на Нантакете летом, перед тем как мне исполнилось четырнадцать. Кэл очень странно себя вел все время, и я волновалась, что чем-то его расстроила. Все время спрашивала, что не так, а он продолжал отвечать, будто все в порядке. – Мое сердце трепещет от воспоминаний. – В тот день мы должны были вернуться на материк, и я собирала вещи в своей комнате, когда он ворвался ко мне и поцеловал. Без предупреждения. Без намека. Он просто подошел ко мне и запечатлел поцелуй на моих губах… – Мое сердце колотится. – Я до сих пор помню все в деталях, как будто это было вчера. – Моя рука непроизвольно касается губ. – Для первого поцелуя это было чертовски волшебно.
– Вау!
– Знаю. – Моя улыбка становится еще шире. Вне зависимости от того, чем все закончилось, никто не мог отнять у меня этого воспоминания. Я взяла резинку с прикроватного столика и собрала волосы в небрежный пучок. – Конечно, мать Кэла выбрала именно этот момент, чтобы ворваться в мою комнату, и застукала нас с поличным.
– Она психанула?
– Определенно, но догадаться по ней тогда было сложно. Она предпочла сделать вид, что ничего не заметила, тихо потребовав, чтобы Кэл шел в свою комнату и закончил собирать вещи. Никто никогда и словом о произошедшем не обмолвился. Но меня больше не приглашали. А Кэл стал очень странно вести себя со мной.
– Видимо, она наговорила ему что-то, – предположила Лив. – Вот тварь.
– Думаю, да. Александра – сноб, и она всегда считала, что я недостаточно хороша для ее сына. Но тогда я этого не понимала. Тогда я думала, что отвратительно целуюсь, и поэтому он больше не хочет проводить
– Подожди, что? – Она привстает на колени. – Он просто тебя поцеловал и все? И больше не поднимал эту тему?
Я качаю головой.
– Не-а. Он никогда не говорил о поцелуе или о причинах, по которым меня изгнали. Он просто поцеловал меня и никогда больше об этом не упоминал.
– И как ты себя чувствовала?
– О, я по уши в него влюбилась. Думаю, я всегда была в него влюблена, просто не понимала, что это за чувство. – Она энергично кивнула. – Мне было больно, когда он перестал проводить со мной время, но не настолько, чтобы перестать любить его. Боже, оглядываясь назад, я понимаю, какой жалкой была.
Я запрокидываю голову и смотрю на голый белый потолок.
– Моя подруга Зои говорила, что со мной приключалось обсессивно-компульсивное расстройство, когда дело касалось Кэлвина Кеннеди, и я безостановочно спорила с ней, но она была права. Теперь я это понимаю. В моей влюбленности не было ничего здорового или нормального. Мне было неинтересно обклеивать стены плакатами с “One Direction”, когда самый сексуальный парень на планете жил со мной по соседству.
– Вы продолжали общаться, или он полностью вытеснил тебя из своей жизни? – Лив чуть ли не с пеной у рта пытается докопаться до деталей.
– О, мы продолжали общаться, только не так как раньше. Мы по-прежнему проводили время вместе, только не публично. Мы всегда были одни. Он либо приходил к нам в дом, когда родители были на работе, либо мы болтались в домике за лесом.
– Извращенец!
Я фыркаю.
– Хотелось бы.
– Хочешь сказать, ничего не было? – Ее вопрос звучит разочарованно.
– Нет, до прошлого года.
– Чем вы, черт возьми, занимались? – Она недоуменно хмурится.
Я разражаюсь смехом.
– Боже, Лив! С мальчиками можно заниматься чем-нибудь еще кроме секса.
– Скучно, – бросает она в меня еще одну подушку.
Я ловлю ее обеими руками и подкладываю себе под голову, показав язык.
– Мы занимались все тем же и много разговаривали. Обо всем на свете. Кэл тот еще шутник, и иногда было тяжело заставить его вести себя серьезно, но мы много говорили и о важных вещах, и он доверялся мне, как и я ему. Мы делились друг с другом самыми сокровенными секретами, и это поддерживало меня. Понимаешь? Когда он бывал не в себе, мне было приятно осознавать, что я единственная, с кем он мог поделиться своими мечтами.
– Должна сказать тебе, Лана, твой парнишка не похож на предел мечтаний.
Я пожимаю плечами.
– Казалось, у него две стороны. На людях – дерзкий обаятельный футболист, с которым хотели переспать многие девчонки Уэлсли. И, поверь мне, спали. – Я чувствую привкус желчи во рту, боль и отторжение многих лет охватывает меня. – Но наедине со мной он был милым, уязвим и заботливым. Было нереально не вкрашиться [2] в него.
Я уставилась в никуда.
– И он без колебаний бросался на мою защиту публично, если того требовала ситуация. – Я поправляю шорты. – Помню один раз.
2
Вкрашиться – влюбиться.