Влюблен и очень опасен
Шрифт:
– Извините, ошибочка вышла. Не признал.
– Новенький?
– Да, сегодня поставили. Я смотрю, Груша идет, а ты... вы... с ним. Ну, я и подумал, что хозяйская дочь не может с ним под ручку держаться.
Он смотрел на нее порицательно и с юморком. Дескать, ничего страшного, Насте надо лишь осознать свою ошибку, исправить ее, и тогда она поднимется в его глазах.
– Почему?
– Ты... Вы такая красивая, а он... Гоблин, одним словом.
Настя невольно улыбнулась. А ведь она тоже называла Марка гоблином.
– Только
– Как это? – в надежде, что ее догадки не подтвердятся, оторопело спросила Настя.
– Ну, как боксерскую грушу молотят. Глупо, конечно, баловство. Но зло брало: мы его бьем, а он терпит. Его бьешь, а он даже не огрызается. Бьешь и думаешь, мужик он или не мужик. Я и сейчас таких бесхребетных терпеть не могу. Потому и наехал на него сегодня.
– Он что, даже не огрызался? – разочарованно переспросила Настя.
Она училась в элитной школе, но и там был свой мальчик для битья: жирный, гадкий, сопливый, с противным гнусавым голосом. Он постоянно ябедничал учителям, но это не спасало его от регулярных и тайных экзекуций. Насте и самой приходилось участвовать в расправе над ним; бить она его не била, но на словах оскорбляла. Школа уже позади, но она до сих пор с презрением вспоминает этого слюнтяя. Неужели Марк был таким же ничтожеством?
– Трусы боятся огрызаться. Они думают, что если дать сдачи, то наваляют еще больше. В принципе, так оно и есть. Тут не сдачи давать надо, а бить. Да так бить, чтобы обидчик не мог подняться. Но Марк так не умел. Да и не умеет. Как был чушком, так чушком и остался.
– Неправда, он умеет держаться, – не согласилась Настя.
– Может, маску научился носить. Все-таки тридцать лет. Должна же была жизнь чему-то научить. Но внутри, по-любому, труха. Наехал на меня, типа я простой охранник. Знает, что я не могу ему отвесить, – презрительно скривился Вася. – А если мог, он бы так не сказал. Ну да, то, что в школе можно было, сейчас нельзя.
– Зачем же ты трогаешь его?
– Да говорю же, слизняков по жизни не люблю.
– А сам не слизняк?
– А на твоего отца слизняки работают? – спросил Вася.
– Ну, не думаю.
– Ты у своего бати спроси, кто такой Вася Бугарь. Лучше бы ты со мной, чем с этим! – Из-за темной тучи недовольства пробился свет ухарской бравады.
– А что, неплохо, – язвительно, но без неприязни усмехнулась Настя. – Работать у отца в личной охране, а потом раз – и ты уже его зять! Неплохо придумал.
– Ну, была такая мысль, – без всякого смущения кивнул он. – Быть зятем Каховцева – большая честь. А если еще такая девчонка в женах, как ты...
– Да, большая честь. Но не про тебя! – усмехнулась Настя.
Ей импонировал интерес со стороны этого парня. Вне всякого сомнения, она ему нравилась.
– Ну, не про меня так не про меня, – не стал расстраиваться он. – Просто обидно, что этому
– А если да?
– Говорю же, обидно. Он что, на деньги сильно поднялся? Ну, в смысле, богатый?
– Не думаю.
– Тогда почему ты его выбрала?
– Понравился, потому и выбрала.
– Да нет! – недоверчиво и эмоционально мотнул головой парень. – Не мог он тебе понравиться. Ты красавица, а он чудовище. Причем нестрашное чудовище. Не зря говорят, что чмошникам везет. Ты извини, некогда мне с тобой разговаривать. Мне работать надо, а то начальник фитиля вставит.
– Какая у тебя работа? – снисходительно перебила его Настя. – Меня охранять? Так охраняй!
– Ну, если бы я твоим личным телохранителем был...
– А хочешь?
– Ну, я бы не отказался, – весело и нахально улыбнулся Вася.
– А ничего не треснет? Давай работай!
Домой Настя возвращалась в расстроенных чувствах, но с туманной улыбкой на губах. Ее коробило, что в школе Марк был размазней и лузером. Может, он и изменился с тех пор в лучшую сторону, но вряд ли намного. Научился изображать из себя крутого парня, но в душе так и остался бесхребетным рохлей.
А Вася ничего. Имя, правда, дурацкое, и социальный статус на уровне плинтуса, но ведь и Марк такой же. Неужели папа был прав, когда говорил, что замужем за ним Настя может увлечься кем-нибудь и сбежать с ним на острова? Вася, может, и не красавец, но с ним на острова она бы съездила. Может быть... Кстати, неплохая идея. Учебы все равно никакой здесь нет, а поскольку ей угрожает опасность, неплохо было бы полететь в теплые страны. Крутить любовь с Васей она не будет, но его можно взять с собой в качестве личного телохранителя. Ну и Марка можно прихватить. Если будет желание.
Глава четвертая
1
Два красавца лебедя, нежно соприкасаясь клювами, как два изваяния застыли на гладкой воде. Любовная идиллия, достойная кисти великого художника.
Кирилл Дмитриевич с удивлением смотрел на этих гордых, свободолюбивых птиц. Любовь любовью, но кто позволил им плавать в его бассейне? Откуда они взялись? И почему выбрали водоем во дворе его дома?
– Это хороший знак, – тихонько сказала Инга.
Он смотрел в окно спальни, а она стояла сзади, упругой и теплой после сна грудью прижимаясь к его спине.
– Ты не должен их прогонять.
– А если они здесь поселятся?
– Это вряд ли. Передохнут и дальше полетят. А если останутся, то счастье из нашего дома никогда не уйдет.
– Ты что-то путаешь. Счастье аисты приносят, – с ироничной улыбкой заметил он.
– Аисты детей приносят. И наш аист уже прилетел. Через шесть месяцев назад полетит.
Кирилл Дмитриевич не видел Ингу, но почувствовал, что она поглаживает свой животик.