Влюблена… заочно!
Шрифт:
– Схожу-ка я за газировкой, – предложил Майк. – Что тебе взять? Диетическая кола подойдет?
Она кивнула.
Засунув руки в карманы, Майк легкой походкой вышел из кабинета и направился к лифту. «Чего же я хочу?» – спрашивал он себя, пересекая холл.
Ответ прост: он хочет, чтобы София полюбила его ради него самого. Не за деньги, не за имя, не за безопасность. Хочет знать, что ей дорог не Рекс Майкл Баррингтон-младший, богач, удачливый бизнесмен, будущий глава компании, а тот, кто прячется за всеми этими пышными титулами, – просто Майк.
Но София сопротивляется всем его усилиям. Как видно, она твердо вознамерилась
Какая сексуальность! Настоящий вулкан! Под маской холодной уверенности в себе, которая могла бы сделать честь Клеопатре или прославленной кинозвезде, кипят страсти. Но София не хочет и слышать о своей страстной натуре, а желания, которые она, сама того не зная, пробуждает в мужчинах, ее пугают и отталкивают.
Что же делать? Оставить ее в покое? И, быть может, повернуться спиной к своей судьбе? Но ведь он не становится моложе, а всякий раз при взгляде на Софию его обуревают мысли о свадьбе, медовом месяце, детях и долгой счастливой семейной жизни… Хорошо. Он в нее влюблен. А она? Она-то любит его?
Разумеется, он может открыть ей правду о себе. Она немедленно кинется ему на шею… и Майкл так и не узнает, любит ли она его или, подобно бывшей невесте Эрике, видит в нем ходячую чековую книжку.
Майкл поморщился.
Что ж, остается один выход. И выход опасный. Он соблазнит ее под именем курьера Майка, но своим чувствам воли не даст – на случай, если она окажется второй Эрикой.
Майкл опасался, что второй раз такого удара не вынесет. Но ради Софии стоит рискнуть. Если она отдаст свою любовь беззаботному и безответственному (по ее мнению) мужчине, если решится ради любви забыть о достатке и материальной обеспеченности – тогда, и только тогда, он узнает правду.
Шаги Майка гулко отдавались в тишине опустевшего здания.
И в такт им гулко стучало ее сердце.
Господи, как же она его хочет! Жаждет его поцелуев, прикосновения рук, слияния тел.
Едва рядом оказывается Майк, она теряет власть над собой. Что за заклятье он наложил на ее душу? Рядом с ним она забывает обо всем, даже о Майкле Баррингтоне!
Вспомни, что случилось с мамой!
В памяти всплыла печальная история, которую Джанет, должно быть, тысячу раз рассказывала дочери. Нет, София не позволит сердцу взять власть над разумом! Что, если она отдастся своему желанию и бросится в объятия Майка? Несколько мгновений наслаждения – и что дальше? Какое будущее их ждет? Что, если она забеременеет? Быть может, он просто сбежит, как сбежал от матери отец? Или того хуже – женится из чувства долга, но не сможет обеспечить семье достойную жизнь? Тогда София и ее ребенок будут вынуждены прозябать в унизительной нищете, слишком хорошо памятной ей по собственному детству.
Думай головой, София. И забудь о том, что у тебя есть сердце.
Послышались шаги Майка, приглушенные ковром. А вот и он сам – с двумя стаканами газированной воды и пластиковыми тарелками.
София подняла глаза – и задохнулась от восторга: до чего же он красив!
Бежать! Бежать отсюда скорее, пока она не сделала глупость, о которой будет жалеть всю жизнь!
Но Майк, стоя в дверях, загораживал ей выход. София сглотнула, потрясенная своей бурной реакцией. Желание обуяло ее, словно приступ лихорадки: ладони вспотели, лоб горел как в огне, сердце трепыхалось пойманной птичкой.
Как ни старалась, София не могла припомнить ни
Она ничего о нем не знала. Лишь то, что он лихо гоняет на мотоцикле и славится пристрастием к шумным вечеринкам. Да еще что у него сногсшибательная улыбка и походка, от которой замирает сердце. Но ведь этого мало. Откуда он родом? Кто его родители? О чем он мечтает, чего ждет от будущего (если, конечно, вообще об этом задумывается)?
А вот о Майкле Баррингтоне, как ни странно, ей известно очень многое. Правда, в глаза она его ни разу не видела, но за прошедшие несколько месяцев их телефонные разговоры и электронная переписка стали довольно откровенными, и он много рассказал о себе.
Майкл – единственный сын Рекса Майкла Баррингтона-старшего, в шестидесятые годы создавшего свою корпорацию с нуля. Мать его звали Фрида Хайдлер Баррингтон. Она была немкой – вот почему Майкл знает немецкий как родной. Пятнадцать лет назад она умерла от рака груди. Для Майкла это было тяжелым ударом: чтобы справиться с горем, он с головой ушел в работу. Сейчас он – глава европейского отделения компании. Мечтает, приняв корпорацию из рук отца, создать величайшую сеть отелей в мире. Надеется рано или поздно жениться и обзавестись детьми. Любимый цвет – темно-вишневый, любимое блюдо – бараньи котлеты в мятном желе с молодым картофелем и зелеными бобами. Бегает по утрам, любит кататься на лыжах и играть в бейсбол. Серьезный, надежный и ответственный. Чего еще желать?
Страсти.
Того бурного потока, что сейчас, бешено клокоча в груди, неодолимо несет ее к Майку.
Напряженное молчание затянулось.
– Ты боишься меня? – спросил наконец Майк. Он так и стоял в дверях с тарелками и стаканами. По кабинету плыл аппетитный запах поджаренного лука и чеснока.
– Не говори глупостей, – отрезала София, не осмеливаясь, однако, поднять глаза. – С чего мне тебя бояться?
– Боишься, что я понравлюсь тебе больше Баррингтона? – с вызовом поинтересовался он. – Боишься, что я разрушу твой тщательно продуманный жизненный план?
Не просто боюсь. Я в ужасе.
– Давай поедим, – пробормотала София, желая поскорее уйти от опасной темы, и потянулась к пицце, но рука Майка легла ей на плечо.
– Ты не ответила на мой вопрос. – Пальцы его сжались, прикосновение обожгло Софию мучительно-сладким огнем.
– Я тебя не боюсь, – решительно ответила София. Как признаться перед ним в слабости, которую она старается скрыть даже от себя самой?
– Тогда поцелуй меня, София. Докажи, что я не свожу тебя с ума.
– Майк… – начала она, но продолжить не успела.
– Докажи, София Шеферд!
Схватив за запястья, он притянул ее к своей груди. София подняла гневный взгляд – и утонула в мшисто-зеленых озерах его глаз.
София ахнула от ужаса и восторга. А в следующий миг он впился в ее уста, как коршун впивается в беспомощную жертву.
То, что произошло утром в машине, казалось невинной детской шалостью по сравнению с этим поцелуем!
«Оттолкни его! – требовал рассудок. – Скорее! Пока не поздно!»
Но мятежное тело не желало слушать предостережений разума. Забыв и о сдержанности, и о стыдливости, София жаждала удовлетворения, как голодный жаждет хлеба. Ревущий ураган страсти, смяв все ее благие намерения, швырнул ее в объятия Майка.