Влюбленные в книги не спят в одиночестве
Шрифт:
– Не слишком далеко от “Счастливых”?
– Десять минут пешком я уж в состоянии одолеть!
На его лице было написано сомнение. Я забрала у него заявку и протянула агенту.
– Когда хозяин ответит?
– На следующей неделе.
– Отлично, ждем вашего звонка.
Я ухватила Оливье за рукав, бросила последний взгляд на гостиную и потянула его к лифту.
– Видишь? Мы это сделали!
Я расцеловала его от всей души. И одновременно для того, чтобы заглушить уколы невесть откуда всплывшего страха. Мы не торопясь дошли до “Счастливых людей”, держась за руки и обсуждая обустройство нашей квартиры, как и положено
– Мы предоставили свое досье, скоро узнаем, устроило ли оно хозяина.
– Ух ты, поверить не могу. Ты решилась!
– Ну да!
Он пристально всмотрелся в меня:
– Ты довольна?
– Просто немного странно себя чувствую: буду жить вместе с мужчиной, но не с Коленом.
– Все так, но ты же его любишь.
– Вот-вот.
Когда Оливье, широко улыбаясь, присоединился к нам и поцеловал меня, я решила, что хватит терзаться сомнениями: я действительно готова жить с ним. Наконец-то я обрела покой.
В тот же вечер я еще раз повторила это себе. Его друзья – молодые родители – пригласили нас на ужин. Детский лепет подверг мои нервы суровому испытанию уже с первой минуты. Зрелище идеальной маленькой семьи было непереносимым, и я знала почему. Оно вызывало в памяти нас троих – меня с Коленом и Кларой. Друзья были беззаботны, полны счастья и ни на секунду не задумывались о том, что в любой момент все это может рухнуть. Жизнь подарила мне встречу с мужчиной, не озабоченным идеей отцовства и передачи своего генетического наследия. Я получила то, что мне нужно. Но я сознавала, что предпочитаю общество людей, потрепанных жизнью: оно встряхивало и подстегивало меня.
Когда младенец уснул, я смогла расслабиться и наслаждаться вечером, избавившись от тягостных мыслей. В какой-то мере мне повезло – родители были не из тех, кто не спускает ребенка с рук. Оливье взял на себя сообщение о предстоящем великом событии. Друзья искренне порадовались, и мы подняли бокалы за нашу новую квартиру. Потом они предложили помочь с коробками и ящиками и стали подшучивать над Оливье: два переезда меньше чем за полгода – это сильно! Я пообещала всех угостить вином в качестве компенсации. Через какое-то время я начала нервничать. Оливье заметил это и наклонился ко мне:
– Пойди покури, никто на тебя не обидится.
– Спасибо…
Я вынула из сумки сигареты и телефон и извинилась перед хозяевами. Чтобы дорваться до вожделенной дозы никотина, пришлось выйти на улицу. Я достала телефон – оказалось, полчаса назад мне пыталась дозвониться Джудит. Я тут же набрала ее номер, и она ответила после первого гудка.
– Чем занимаешься в субботний вечер?
– Ужинаю у друзей Оливье. Отмечаем нашу будущую квартиру!
– Что-о-о? Ты будешь жить с ним! То есть это действительно серьезно?
– Похоже на то… А ты что запланировала на сегодня?
– Где я могу быть в субботу, как ты думаешь?
Я засмеялась.
– В Темпл-Баре. Я сегодня гуляю, – сказала она, подтверждая мою догадку.
– Ну и хорошо. А как там дела, все в порядке?
– Да. В последние дни Эбби очень ослабла, но мы зря испугались, и теперь все пришло в норму.
– Пользуйся моментом. Выпей за меня пинту гиннесса.
– И не одну, уж положись на меня. Пока!
Перед тем как телефон выключился, я услышала, что она заказывает пиво на фоне веселого гула, стоящего в пабе. Я позавидовала и вернулась к столу.
Мы получили положительный ответ. Подписываем договор аренды через неделю, тогда же нам дадут ключи от квартиры. Меня подхватило течением, и я послушно следовала за Оливье, который взял на себя все хлопоты. Ему удавалось спрессовать несколько дней в один, лавируя между приемом пациентов, оформлением необходимых бумаг и подготовкой к переезду. Я же посвящала все время “Счастливым людям”. Мое усердие как будто удвоилось: я беспрестанно думала о “Счастливых”, проводила там все вечера и с каждым днем задерживалась в кафе все дольше. Может, так я пряталась от своих настоящих проблем? “Счастливые” были моим домом, моей гаванью, местом, где можно собраться с мыслями. Я тщательно избегала каких бы то ни было дискуссий с Феликсом: уж он-то умеет надавить на самое больное место. На любые сомнения было наложено вето.
В понедельник после шести мы укладывали вещи в квартире Оливье. У вечерних сборов после рабочего дня есть важное преимущество: некогда размышлять. Вот я и не размышляла об обязательствах перед Оливье, которые взяла на себя. Однако было совершенно очевидно, что мысль о совместной жизни не вызывает у меня такого бурного энтузиазма и восторга, как у него. Нахлынули воспоминания: мое радостное возбуждение, когда мы обустраивали свой дом с Коленом, – я тогда не могла думать ни о чем другом, кроме нашего будущего очага. И все-таки сегодня я была уверена, что достаточно люблю Оливье, чтобы идти до конца. Нужно просто признать, что я выросла и что любовь в тридцать пять лет совсем другая, не такая, как в двадцать пять, особенно если ты уже по собственному опыту знаешь, что такое семейная жизнь.
Когда пришло время ложиться, мы оба свалились без сил. Сон прервал мой мобильник, затрезвонивший посреди ночи. Я нащупала его на ночном столике. Глаза толком не открылись, но все же мне удалось прочесть на экране “Джудит”, и я все поняла еще до того, как услышала ее голос, в котором звенели слезы.
– Диана… все кончено…
– Джудит, милая…
Я слушала ее, а она рассказывала, что Эбби не мучилась, улыбалась до самого последнего мгновения и два дня назад мирно уснула в объятиях Джека. Именно он стал хранителем ее посланий каждому из нас: Джудит, Эдварду, Деклану и мне.
Первые слезы полились у меня, когда я узнала, что Эбби думала обо мне в свой смертный час.
– Извини, что звоню так поздно, но у меня только сейчас нашлось время. Надо все подготовить…
– Ничего страшного. Ты где?
– У них, не хочу оставлять Джека. А Эдвард занимается Декланом.
– Постарайся поспать, я позвоню тебе завтра. Я бы так хотела быть сейчас рядом с тобой…
– Знаю… Нам всем тебя не хватает…
Она повесила трубку. Я села в кровати и разрыдалась. Оливье обнял меня, пытаясь остановить дрожь. Я ожидала ухода Эбби, знала, что это должно случиться. Но все равно было больно осознавать, что она уже не будет управлять своим маленьким королевством, все подданные которого беспрекословно повиновались ей, больше не сможет заботиться о них. Джек потерял свою вторую половину.