Влюбленные
Шрифт:
– Ну так как там?
Подойдя к сестре, я посмотрела на влажные бумажки – все они были пустыми, без синих полосок.
– Может быть, надо еще минуту-другую подождать, Анна…
Она взглянула на меня, и ее щеки вспыхнули.
– Я еще и ждать должна? Я должна сидеть здесь и ждать, выясняя, кончена моя жизнь или нет?
– Анна, твоя жизнь вовсе не должна кончаться из-за бере…
Сестра стремительно прижала палец к моим губам, заставляя замолчать:
– Не произноси вообще этого слова на букву
Вытаращив глаза, я понадеялась, что сестра вымыла руки, и предпочла замолчать.
Проведя ладонью по волосам, Анна снова уставилась на полоски в своей руке.
– Мне надо выпить, – пробормотала она.
Она шагнула в сторону кухни, но я схватила ее за руку.
– Анна, ты не можешь пить, если ты бе… – Она окатила меня бешеным взглядом, поскольку я снова чуть не произнесла запретное слово, и я тут же поправилась: – Если ты ждешь ребенка.
Я улыбнулась тому, как ловко вывернулась, сестра же нахмурилась:
– Да пошло оно все! К чертям собачьим!
Вырвав из ее руки полоски, я толкнула Анну на диван. Она не сводила глаз с проклятых тестов. Мне даже показалось, что я могла бы ввести ее в транс, помахав ими перед ее носом, и на самом деле захотелось сделать это, потому что каждые десять секунд она спрашивала:
– Ну, что там?
Поглядывая на полоски, я отвечала одно:
– Наберись терпения.
После десятого вопроса я заметила какие-то изменения на бумажках. Поскольку на очередной вопрос я не ответила мгновенно, Анна вскочила. Вытянув руку, я удержала ее на расстоянии, пытаясь одновременно следить за тем, как менялся цвет тестов.
– Ну, каков приговор? – спросила Анна, хватая меня за руку.
– Пока не знаю.
Прищурившись и все же надеясь на лучшее, я не сводила взгляда с маленького листка, на котором простыми английскими словами обозначалась судьба. Когда эти слова прямо у меня на глазах стали отчетливыми, я чуть не вскрикнула.
Моя сестра уже просто сходила с ума, а я, хотя и пыталась говорить нормальным голосом, сумела выдавить из себя лишь шепот:
– Ты беременна… Это точно.
Глаза Анны расширились и остекленели. Отпустив мою руку, она тихо уточнила:
– Что, они все это говорят?
Как будто если бы одна полоска сказала «нет», можно было бы забыть о тестах.
Я снова посмотрела на листки, потом на сестру. Все бумажки твердили о ее беременности: на одной проявился плюс, на двух других – голубые полоски, а еще на одной даже показалось улыбающееся личико. Добавьте все это к той, на которой отпечаталось слово «Беременна», – и ошибка исключена.
Кивнув сестре, я грустно улыбнулась:
– Все. Поздравляю, Анна, у тебя будет ребенок.
Анна зарыдала, но вовсе не от радости.
Наконец взяв себя в руки, она, похоже, убедила себя, что результат можно изменить.
– Нет! – заявила
Схватив полоски, она направилась в ванную и по дороге отчаянно закричала:
– Ни черта подобного! Все это ошибка! Я не беременна!
Я осторожно пошла следом за взбешенной сестрой, пытаясь помочь ей так, чтобы при этом мне самой не оторвали голову. Когда дверь ванной с грохотом захлопнулась за Анной, я робко постучала в нее:
– Анна? Что это ты там делаешь?
Голос сестры дрожал от страха и ярости, когда она выкрикнула в ответ:
– Я проверяю все остальные! Потому что это чушь, ошибка! Им меня не уничтожить! Ни за что!
Не желая говорить сестре, что беременность вполне возможна, я вздохнула. Гриффин, может, и полный идиот, однако его сперма и сама сообразила, что ей делать.
– Ты уверена, что это именно Гриффин? – очень тихо спросила я.
Понимая, что моя темпераментная сестричка вполне может придушить меня за то, что я по сути во второй раз назвала ее шлюхой, я сама поморщилась от собственных слов. Дверь со скрипом открылась, и пара сверкающих зеленых глаз уставилась на меня.
– Да! Я уверена!
Анна снова захлопнула дверь, а я стиснула зубы.
– Ладно-ладно, я просто хотела уточнить…
После долгого молчания я медленно приоткрыла дверь ванной. Анна разложила полоски тестов по краю раковины. Они были всех возможных цветов и стилей, на них значились самые разные символы или слова, но результат на всех до единой был один и тот же. Дюжина разных тестов подтверждала это: сестра была беременна.
Она оглянулась на меня. Ее глаза были полны слез, а гнев иссяк.
– И что мне теперь делать, Кира?
Войдя в ванную, я обняла растерянную сестру. Она, похоже, была абсолютно разбита, а я никогда раньше не видела, чтобы Анна сдавалась. Обычно она смело встречала все вызовы, что бросала ей жизнь, переезжая с места на место, бросаясь от мужчины к мужчине, меняя работу. Но вот ребенок представлял собой весьма длительную ответственность, от которой Анне было не сбежать.
– Ничего, Анна, ты справишься, и я помогу тебе всем, чем только смогу.
Я чуть отодвинулась, чтобы посмотреть на сестру, а она вдруг резко попятилась. Качая головой, она забормотала:
– Нет, я не могу этого допустить, Кира! Я не ты. Я не такая ответственная и даже не такая умная… – Она энергично взмахнула руками. – Черт побери, я ведь работаю в «Хутерс»! У меня только и есть, что красивые волосы да удачная фигура! Что я могу дать ребенку?
Вздохнув, я коснулась ее руки.
– У тебя все получится куда лучше, чем тебе кажется, я ведь тебя знаю… Ты будешь любить этого малыша, очень любить! А что еще нужно детям, кроме любви?
По щекам Анны потоком хлынули слезы, и она снова отрицательно покачала головой.