Влюбленный эльф
Шрифт:
— Хорошо, я не требую от вас ответа. Возможно, мы обсудим этот вопрос после того, как вы окажетесь на свободе — я найду способ с вами связаться. А если погибнете, вообще нет смысла ничего обсуждать. Однако, могу сообщить, что с позавчерашнего дня ваш социальный статус на поверхности сильно подрос.
— Каким образом?
— Несколько дней назад президент Бонбоэль скончался от астматического приступа. Позавчера президентом объявлен ваш отец.
— Отец?! — воскликнул Ариэль.
— Да, Ариэль. С позавчерашнего дня вы являетесь сыном действующего президента. Мои поздравления. Выражаю надежду на то, что завтра
Ариэль вышел из кабинета Варсиэля.
Известие о том, что отец занял пост президента Эльфийской конгломерации, юношу определенно обрадовало. Ариэль уже принялся прикидывать, какие преимущества сможет получить, будучи президентским сыном: идеи на этот счет имелись, и довольно радужные. Конечно, сначала следовало элементарно выжить: не факт, что урановый аккумулятор будет доставлен к Бездонному колодцу, — в конце концов, письмо могло элементарно не дойти до адресата, тогда никакого обмена не состоится. С другой стороны, Ариэль не слишком опасался, что Варсиэль исполнит свою угрозу и убьет его в случае несостоявшегося обмена. В ситуации, в которой находился бывший глава ВБР, это было неразумно. Варсиэль знал, что Ариэль спит с его дочерью — использовать сексуальную связь президентского сына было классикой политических интриг, но об этом Ариэль не хотел сейчас думать. Больше всего его огорчало предстоящее расставание с Мюриэль. Он не был уверен, что девушка согласится бежать с ним — это следовало выяснить как можно скорее, потому что времени не оставалось. Однако, и в случае согласия Мюриэль на побег многое оставалось неясным: в первую очередь то, как отец отнесется к дочери своего личного врага. Хотя, как бы не отнесся, Ариэль чувствовать себя в силах защитить девушку. На момент побега ей было всего пять циклов — какие политические претензии к ней могут быть предъявлены?! Кто посмеет сказать президентскому сыну, что он спит не с той девушкой, с какой полагается?!
Навстречу Ариэлю попался Дор.
Ариэль, сам того не ожидая, схватил гнома за плечо и произнес:
— Могу задать тебе личный вопрос, Дор?
— Да, масса, — ответил гном, упираясь приветливым взглядом в живот эльфа.
— За пятнадцать циклов у тебя, наверное, было множество возможностей бежать. Или я не прав?
— Прав, масса, — задрожал гном губами.
— Почему же ты не сбежал? Ты же гном. Зачем тебе жить среди эльфов?
— «Червь», масса.
— Что «Червь»?
— Кто с ним останется? Масса Варсиэль не умеет управлять «Червем», и масса Аниэль тоже. Никто не может управлять моим «Червем», только бедный Дор.
— Поэтому ты не бежишь?
— Да, масса.
— Разве ты не можешь управлять «Червем» у себя, в Гномьей популяции?
— Мне не разрешат, масса. «Червей» мало, а искусных гномов намного больше. Я никогда не стану таким искусным, как они.
— Спасибо за ответ, Дор.
Был поздний вечер. «Червь» находился в состоянии покоя, залегая на глубине несколько сот шагов от поверхности. По ночам, при отсутствии особой необходимости, землепроходческий комбайн не перемещался. Обычно Дор выбирал местечко поукромней, чтобы гномий разведывательный «Червь» случайно на них не наткнулся, и глушил движки. Сам при этом ночевал в командной рубке, чтобы в случае опасности не терять время
Сейчас гном пошел спать в командную рубку, а Ариэль направился в свою каюту, где стал дожидаться Мюриэль. Девушка приходила к нему каждую ночь — Ариэль не сомневался, что и в эту ночь, последнюю, она придет.
Дверь скрипнула, и в освещенном проеме показалась тонкая девичья фигурка.
Мюриэль притворила дверь и принялась стягивать с себя одежду. Раздевшись, скользнула к Ариэлю под одеяло.
После любви — понимая, что, возможно, это их последняя ночь, — долго лежали в молчании, прижавшись к друг другу и практически превратившись в единое тело.
Наконец, Ариэль произнес:
— Ты пойдешь со мной?
— Ты президентский сын, как я могу не пойти за тобой?! — произнесла в темноте невидимая, но ощущаемая всем телом девушка.
— Тебе известно?
— Конечно. Отец мне рассказал.
— И ты пойдешь со мной?
— Пойду.
— Тебя могут не пустить.
— Отец никуда меня не пустит, разумеется. Для того, чтобы иметь влияние на президентского сына, я должна находиться здесь.
— Я не позволю себя шантажировать!
— Не сомневаюсь, Ариэль.
— Как же нам быть?
— Я сбегу вместе с тобой.
— Не получится. Во время выхода на поверхность меня свяжут. Сначала из «Червя» выйдут Грач и Рыжий, чтобы проверить исправность уранового аккумулятора. Если все пройдет нормально, погрузят аккумулятор на борт, затем освободят меня. Ты не сможешь выйти на поверхность, выход будет заблокирован Грачом и Рыжим — возможно, твоим отцом.
— Я знаю, Ариэль.
— Как же ты сбежишь?
— Отец обучил меня фруктопортации.
— Но это опасно! — вскричал Ариэль, хватая девушку за голые плечи. — Фруктопортация — шпионская технология! Единственная ошибка, и ты погубишь себя!
— Может, погублю, а может, и не погублю.
— Рискнешь ради меня жизнью?
— Да, милый.
Они снова занялись любовью, на этот раз с невиданными ими ранее ожесточением и страстностью. Когда все закончилось, девушка расположила свою голову на груди возлюбленного и прошептала:
— Не забудь взять с собой яблоко.
— Для того, чтобы ты в него фруктопортировалась?
— Да.
— Ты точно обучена?
— Это спецназовская магия, отец ей владеет. Он мне показывал.
— И сколько раз ты фруктопортировалась?
— Раза три или четыре, в детстве, тайком от матери. Из одной каюты «Червя» в другую. Отец наблюдал, чтобы со мной ничего не случилось. Хотя, случись что, он бы мне не помог.
— Все прошло гладко?
— Если бы нет, ты вряд ли принял бы меня в свою постель. У меня не было бы руки или крыла.
— Бедняжка! — Ариэль погладил девушку по волосам, от удовольствия слабо заискрившим.
— Запомни главное: яблоко должно быть цельным, не надрезанным и не гнилым. Если возьмешь не то яблоко, я погибну.
— Хочешь выбрать сама?
— Зачем? Ты же не станешь меня убивать?
Он заткнул ей рот поцелуем.
— Возьмешь яблоко с собой. Когда окажешься на поверхности, положи на землю — только осторожно, не попорти, — я в него сразу фруктопортируюсь, пока «Червь» не углубился в породу. Потом может оказаться поздно.
— Я понял.
— Как только фруктопортируюсь, бежим. Они нас не догонят, мы моложе.