Влюбленный граф
Шрифт:
– Несчастный. В таком случае я готова простить его поведение. Но что касается остальных… даже Арнпрайор не очень-то уговаривает меня остаться.
Алек нахмурился:
– Поверь мне, Ник не хочет, что ты уезжала. Просто он…
Виктория коснулась руки кузена.
– Все в порядке. Продолжай. Со мной ты можешь поделиться.
– Он чувствует, что мы чего-то недоговариваем.
Ее сердце сжалось.
– Он тебе прямо сказал?
– Нет, но после ужина Ник устроил мне практически допрос об обстоятельствах твоего поспешного увольнения со службы
– Плохо дело.
– Он также желал знать, почему Доминик так настойчиво рекомендует тебя.
– Что ты ответил на это?
– Я объяснил, что Доминик много лет знаком с семейством Найтов и давно помогает тебе находить выгодные предложения.
Сэр Доминик затратил немало усилий, чтобы скрыть внебрачное происхождение Виктории. Ее первый наниматель – богатый торговец – знал историю ее семьи и не заострял внимания на этом, однако многие в свете сочли бы происхождение мисс Найт исключительно скандальным.
– Как он отреагировал?
Алек сделал неопределенный жест рукой.
– Вроде бы нормально, но отсутствие рекомендаций от Уэлгейта не скрыть.
Виктория вздохнула:
– Нет, похоже, его светлость невзлюбил меня не меньше остального семейства.
– Наоборот, я уверен, он считает, что именно ты ему и нужна.
– Трудно поверить. – Она посмотрела в сторону окна, поскольку воздух сотрясался от все новых и новых звуков из волынки. – Если этот треклятый шум не прекратится сию минуту, клянусь, я раздобуду пистолет и пристрелю виновника, ну или, на худой конец, забью до смерти его собственной волынкой.
Джилбрайд рассмеялся:
– Слова, достойные чужачки. Я спущусь и… А, наконец-то.
Музыкант прервал истязание инструмента. Виктория оперлась о дверной косяк. Напряжение постепенно ослабевало.
– Должно быть, Арнпрайор настиг его и снова отчитывает. Сейчас все вернется на круги своя, – заметил Алек.
– Капитан Джилбрайд, позвольте мне сообщить, что вы чрезмерно оптимистично смотрите на жизнь.
Он в ответ горестно улыбнулся.
– Знаю, знаю. Возвращайся в постель, Виктория. Я разберусь с любыми проблемами, какие еще могут возникнуть этой ночью. Обещаю.
– Спасибо. – Но, прежде чем вернуться в комнату, мисс Найт бросила на кузена робкий взгляд. – Алек, мне не хочется разочаровывать Доминика, и я знаю, это вызовет много осложнений, но мне кажется, я не смогу принять предложение графа.
– Почему бы нам не поговорить с Арнпрайором утром и выяснить положение вещей? Утро вечера мудренее.
Она закатила глаза:
– Повторюсь: ты слишком оптимистичен.
– Может быть. Но поверь, я всецело поддержу любое твое решение. А теперь попробуй заснуть.
– Постараюсь изо всех сил.
Виктория закрыла дверь и легла в кровать в полной уверенности: сейчас она проспит что угодно, даже очередную жуткую серенаду на волынке.
К сожалению, она оказалась не права. Спустя совсем недолгое время близнецы решили повеселиться прямо под ее окном. Прослушав целых три развязных пьяных песни, она опять вскочила на ноги и подошла к окну. Пока Виктория
Граф был одет только в килт. Виктория с прискорбием отметила у себя отсутствие деликатности, так как не могла оторвать взгляд от его широких мускулистых плеч и крепкой груди. Сейчас, при свете почти полной луны, в нем не было ни капли обходительного аристократа, выдвинувшего ей кресло во время ужина. Скорее граф напоминал дикого горца, готового крушить все вокруг.
Грант и Грэм бросились наутек. Арнпрайор остановился, глядя им вслед с выражением крайнего недовольства на лице. Затем перевел взгляд на ее окно.
Мисс Найт замерла. Как же он был красив, как могуч в лунном свете! Она не отличалась особо буйным воображением, но сейчас оно разыгралось не на шутку, и ее взору открывался не джентльмен, а свирепый кельтский воин или даже языческий бог, пришедший забрать невинную жертву.
Виктория вдруг опомнилась и осознала, что ночная сорочка спала с плеча, а волосы в полном беспорядке.
Отступив, она присела на холодный пол и прижала руку к груди, стараясь успокоить дыхание и думать спокойно. Граф видеть ее не мог, поскольку в комнате было очень темно, а окно она так и не открыла. Сорочка прикрывала ее всю, в отличие от килта Арнпрайора. Конечно, замок принадлежит ему, и его братья вели себя вызывающе, но это не повод скакать по округе полуголым.
Как бы прекрасен и могуч он ни был.
Виктория приподнялась и снова выглянула в окно. Алек наконец-то вышел во двор. Вот он оделся, как подобает. Они с графом о чем-то поговорили и вернулись в дом.
Виктория в очередной раз отправилась в постель, надеясь, что безобразия закончились. Утро явно приятным не будет, поскольку она уведомит Арнпрайора о своем намерении отказаться от предлагаемой им работы.
Но нет, через несколько часов новое хулиганство разбудило ее. Петух прокукарекал! В кукареканье на рассвете ничего необычного нет, но Виктория сомневалась, что граф Арнпрайор содержит скот и птиц прямо под окнами спален.
Спустя час горничная вошла в комнату разжечь огонь и застала ее за сборами. Все это время Виктория мысленно репетировала речь, в которой хотела поделиться с графом своими богатыми и незабываемыми впечатлениями от его семейства. И как только речь будет сказана, она навсегда покинет замок Кинглас. Без разговоров.
Ник чуть ли не залпом опрокинул уже вторую чашку кофе, пытаясь привести мысли в порядок. Разъяренные гости вот-вот ворвутся в библиотеку, и он хотел быть готовым отразить их натиск.
Незамедлительно в дверь постучали.
«Чтоб вас…»
– Войдите.
Алек медленно вошел в библиотеку. Он тоже явно устал и был в крайнем раздражении от бессонной ночи. Однако Джилбрайд всего через пару часов покинет этот бедлам, а вот Ник, при всем желании, все бросить не мог.
– Прежде чем ты сорвешь мою голову с плеч, присядь и выпей кофе, – сказал он, указывая на одно из обитых кожей клубных кресел.