Влюбленный лжец
Шрифт:
— Зачем ты привел Жан-Поля Сартра? Он боится шума, Ксай.
— Кекс, — хмыкает он. — Я сто раз пытался тебе позвонить. Он не хочет есть. А если ты вернешься вечером и увидишь, что он не притронулся к еде, ты закатишь истерику. Я не знал, что делать… и привез его сюда.
Вздохнув, ее ореховые глаза смягчаются, когда она обращается к своему любимому кролику.
— Ты скучаешь по маме, да? — Она снова смотрит на меня и Пич. — Мне пора, девочки. Нам нужно заняться воспитанием детей.
— Убей меня. — Пич засовывает два пальца в рот, притворяясь, что ее тошнит. —
— Ты просто завидуешь нашей прекрасной семье, — фыркает Ксай.
— Держу пари, что теперь, когда она завладела твоей жизнью, ты стал розовым, Ксай! — кричит Пич в их удаляющиеся спины.
Я разражаюсь смехом, когда они исчезают в толпе, и, глядя им вслед, замечаю это. Эффект Кристофера Мюррея. Стайки мужчин и женщин окружают его, пока он медленно потягивает напиток. Он вернулся всего на несколько дней, а уже завоевывает сердца, словно и не уезжал. Очаровательная улыбка здесь, легкое прикосновение к плечу там. Он кивает, интересуясь, когда с ним разговаривают. Он искренне хмурит брови, когда кто-то делится глубокой историей. Именно так он заставляет всех чувствовать себя нужными. Добро пожаловать, непринужденно, в безопасности. Я знаю, каково это, потому что я тоже на это купилась. Красивое лицо, заботливые жесты. Никто не знает, что на самом деле скрывается за фасадом, и это почти заставляет меня чувствовать себя одинокой.
Наши взгляды пересекаются через плечо девушки, и мое сердце замирает, когда он улыбается мне. Слегка сколотый передний зуб не вписывается в его образ, но именно его недостатки делают его еще более человечным. Крис умеет заставить человека почувствовать себя исключительным. Он смотрит на тебя через всю комнату, улыбка на его губах направлена в твою сторону, и внезапно все остальные исчезают. У него нет особых талантов, но он обладает взглядом художника. Благодаря его глазам каждый может почувствовать себя красивым.
Вспышка привлекает мое внимание, отрывая меня от его взгляда, и я наконец-то вижу его. Тот парень, который нас фотографирует.
Я фокусирую на нем свое внимание, проверяя, не выдумываю ли я, и ярость проносится по моим венам, когда я понимаю, что его телефон буквально направлен на мое лицо и не двигается.
Он снимает.
— Ублюдок, — выкрикиваю я, принимая стоячее положение.
К Пич пристает какой-то случайный парень, и он слишком пьян, чтобы заметить, как я ухожу. Но этот гребаный папарацци видит, что я приближаюсь, и останавливает запись, а затем разворачивается и ускользает.
Я следую за ним сквозь массу потных тел, танцующих и пьющих. Я знаю, что он отсюда, потому что он принадлежит к этой толпе. Все одеты так, будто пришли на какую-то вечеринку голливудских знаменитостей, но так принято в университете, и этот парень подходит.
Я не упускаю его из виду, держась на несколько шагов позади, пока он не доходит до заднего двора.
— Эй, придурок! — окликаю я. Он продолжает игнорировать меня, пока не оказывается сбоку от дома, между наружной стеной Xi Ep и стеной соседнего дома. Здесь тесно, как в переулке, и он останавливается в конце, поворачиваясь
— Я не снял ничего интересного, — говорит он. — Можешь не ходить за мной.
— Как тебя зовут? Ты искал что-нибудь, чтобы послать Гермесу? — Я делаю шаг к нему, мои высокие каблуки хрустят по гравию. — А может, ты и есть Гермес, снимающий видео для своего драгоценного аккаунта?
Еще один шаг, и я показываю обвиняющий палец.
— Клянусь, если ты не оставишь меня в покое, я сделаю твою жизнь в университете настолько ужасной, что ты бросишь колледж еще до следующей недели.
Я выхватываю у него телефон и бросаю его на землю, после чего наступаю на него шпилькой. При виде разрушенного экрана на меня обрушивается облегчение.
— Черт, это точно то, что мы можем отправить Гермесу.
Я оборачиваюсь и обнаруживаю позади себя еще одного человека.
Он снимает меня и, несомненно, записывает всю сцену. В том числе и мои угрозы.
Черт.
— Королева школы угрожает невинному студенту, чтобы защитить свою репутацию, — смеется первый парень, заставляя меня снова посмотреть на него, раздувая ноздри.
— Я не угрожала тебе, чтобы защитить свою репутацию. У тебя на меня ничего нет. Я защищалась, потому что ты меня домогался.
Его друг подходит ближе, темноволосый парень, более крупный и внушительный, чем тот худощавый, невзрачный мужчина, за которым я последовала в темный переулок.
— Судя по тому, что увидел мой телефон, похоже, ты испугалась, что он выдаст секреты, и пригрозила, что заставишь его бросить учебу.
— Я не…
— Именно это она и сделала, — настаивает худой. Они явно друзья и спланировали все это.
— Вы двое серьезно? — Я сплюнула, скрестив руки на груди в бесполезной попытке казаться круче. — Вы думаете, что можете угрожать мне каким-то дурацким видео? Вы хоть понимаете, с кем, блядь, имеете дело?
Тощий парень пожимает плечами, наклоняя голову в сторону, когда они оба приближаются ко мне, прижимая меня к стене дома Ксай.
— По-моему, мы имеем дело с девушкой, которая готова на все, чтобы сохранить свою репутацию в неприкосновенности.
— На что угодно? — спрашивает другой. — Звучит интересно.
Он подносит руку к моей щеке, проводит пальцем по шее, ключице. — А она может сделать это тихо?
— Отвали.
Я отшлепываю его руку, а второй использует мой жест, чтобы схватить меня за запястье и поднести мою руку к своему паху. Он твердый.
— Как насчет того, чтобы трахнуть тебя перед тем, как отъебаться?
Мое сердце падает в желудок.
— Думаю, это тоже можно снять на камеру, — насмехается брюнет. — И если ты что-нибудь скажешь, мы выложим видео для всех.
— Или я могу снять, как я надираю тебе задницу, и посмотреть, как отреагирует весь кампус?
Спокойное предупреждение заставляет их обоих отпрыгнуть от меня, чтобы показать обладателя ровного голоса. Волна облегчения захлестывает меня, заставляя колени подкоситься. Я ненадолго закрываю глаза, позволяя своему телу смириться с тем, что мой бывший здесь, чтобы все исправить.