Влюбленный опекун

Кинсейл Лаура

– Леди Коллир, – тихо сказал он и понял, что признание похоже на смертный приговор.

Грейди тяжело вздохнул:

– Этого я и боялся. – Послышался щелчок огнива, и Грейди зажег свою трубку. – Ты прекрасно знаешь, что она не предназначена для таких, как ты.

Гриф стиснул челюсти.

– Это не так. – Пеньковый канат обжег его ладонь. – Ты же знаешь, что это неправда.

– Ты все еще продолжаешь мечтать, что принадлежишь к благородным джентльменам и тебе должно принадлежать богатство, но тебя никто, кроме меня,

не слышит на этом корабле.

«И все же я действительно являюсь таковым, – в отчаянии подумал Гриф. – Его светлостью Грифоном Артуром Меридоном, шестым маркизом Ашлендом. На самом деле я имею более высокий титул, чем она».

Судьба сыграла с ним злую шутку много лет назад. Если бы его жизнь сложилась так, как было предначертано с рождения, он мог бы стать сейчас одним из перспективных женихов, вполне подходящих леди Коллир по богатству и происхождению, вместо того чтобы терзаться сомнениями при одной мысли о ней.

Мрачный юмор немного восстановил его самообладание и заставил осознать разницу между реальностью и мечтой. Гриф повернулся к Грейди.

– Ты никогда не догадаешься, что мне предложили.

– Продать им корабль? – предположил Грейди. – Или продать первого родившегося сына?

Гриф мрачно улыбнулся и, отойдя от поручня, снова сел на скамью.

– Тейлор хочет, чтобы я остался в Англии охранять порог леди Коллир от воображаемого нашествия подонков, пока она не найдет подходящего мужа.

– Не понимаю я этого, – пробормотал Грейди. – Неужели кто-то думает, что ты согласишься на роль дворецкого?

– Тейлор боится, что она станет жертвой какого-нибудь охотника за приданым, и хочет, чтобы я защитил ее. – Гриф покачал головой и грустно рассмеялся. – Наверное, он думает, что я способен безошибочно угадывать, какие мрачные тайны хранят люди в своих душах.

– Похоже, этот Тейлор безумец!

Гриф пожал плечами:

– Зато он предлагает хорошую плату за свое безумство.

– И ты готов согласиться? – испуганно спросил Грейди.

– А ты заглядывал в наши счета за последнее время? Когда мы прибудем в Лондон и расплатимся с этим сборищем слабоумных бездельников, которых нам навязал Гоулд, мы окажемся почти без денег. Нам не поможет даже ничтожный груз каучука, о котором, между прочим, Тейлору все известно.

– Вот как? – прорычал Грейди. – Значит, ему все доложил этот подлый второй помощник. Он и Гоулд вели себя как закадычные друзья в Нассау.

Гриф тяжело вздохнул при упоминании о неприятном и мрачном типе.

– Сегодня у тебя были проблемы с ним в порту?

– Да. И я распорядился запереть его внизу.

– Он и сейчас там?

– Там. Жрет наши запасы и ничего не делает.

– Тогда какая необходимость запирать его?

Грейди издал звук, выражающий долготерпение.

– Будь уверен, необходимость была. С ним нельзя обращаться по-человечески. Такие типы понимают только жесткость.

Гриф молча воспринял

это короткое сообщение. Грейди всегда лучше разбирался в таких вещах, как корабельная дисциплина и порядок подчиненности, – то, с чем Грифу не приходилось сталкиваться за все тринадцать лет управления кораблем. Его основная команда была небольшой, преданной, относилась к нему с уважением и безоговорочно выполняла все приказы, которые, как правило, отдавал первый помощник.

– Черт тебя возьми, Грифон, – добродушно проговорил Грейди – он обычно называл Грифа полным именем, когда хотел подчеркнуть значимость своих слов. – Ты так же плохо разбираешься в мужчинах, как и в женщинах.

– Возможно, ты прав.

– Ладно, не стоит считать это серьезным недостатком. Главное, ты сумел проявить силу воли и встать на ноги после того, как потерял семью и дом, будучи еще мальчишкой. Вот почему твоя команда не покидает тебя. Продолжай оставаться таким, какой ты есть, и позволь старому Грейди держать взаперти тех, кого он считает необходимым изолировать.

Гриф не удержался от улыбки.

– Думаю, скоро этот тип станет более сговорчивым.

– Верно. Точно так же надо поступать и с женщинами.

– В самом деле? Едва ли мне доставит удовольствие, если ты будешь столь сурово обращаться с ними.

– А я считаю, тебе следовало послушаться меня сегодня вечером, вместо того чтобы есть изысканную еду серебряной ложкой. У нас были бы хорошенькие девочки, чистые и надежные, из числа гавайских танцовщиц. Я проверял их специально для тебя.

Гриф громко рассмеялся:

– Представляю, какая это тяжелая работа!

– Брось, Грифон, – серьезно сказал Грейди. – Ты смеешься, однако я уверен, что у тебя зудит в одном месте, отчего ты и запал на леди Коллир.

Шутливое настроение Грифа мгновенно исчезло.

– Предупреждаю, Грейди, – с угрозой сказал он, – не трогай эту тему.

Может быть, потому, что Гриф никогда прежде не одергивал своего старого друга, Грейди проигнорировал предупреждение.

– Одумайся, – упрямо сказал он. – Ты заключаешь контракт на слишком большой срок. Через пару дней ты будешь следовать за своей леди как похотливый козел и понапрасну терзать свое сердце.

Быстро встав, Гриф сделал два шага в направлении к Грейди, но тут же взял под контроль нарастающую волну гнева и застыл на месте.

– Ты не должен говорить так о ней, – с трудом произнес он.

Однако Грейди стоял на своем; единственным признаком его тревоги по-прежнему была настороженная неподвижность.

– Я говорю о тебе, сэр, – мягко сказал он.

Гриф сделал глубокий вдох. В нем нарастала с трудом сдерживаемая ярость. Он стиснул челюсти, и его кулаки были готовы нанести удар в темноту. Не доверяя своему голосу, Гриф больше ничего не сказал Грейди и, повернувшись, направился вниз, где он мог хоть какое-то время побыть наедине с собой.