Влюбленный призрак
Шрифт:
Теперь, когда кто-то постучал к ней в дверь, она бросилась открывать, надеясь, что там окажется Бен. Но это была одна из домовладелиц, спустившаяся сообщить, что день вывоза мусора изменился. Как всегда, старуха хотела задержаться и поболтать. Но Фатер была не в настроении и быстро от нее отделалась.
Убогая полуподвальная квартира не помогала ей улучшить расположение духа. Во времена сомнений она воспринималась даже еще теснее, темнее и недружелюбнее, чем обычно. Некоторые дома напоминают друзей, надежные гавани или убежища. Другие являются не более чем помещениями для сна, еды и хранения
Расхаживая взад-вперед, Фатер понимала, что ей надо как можно скорее выбраться из этой сырой пещеры. Она пойдет в квартиру Бена и извинится за то, что случилось. Просто всего этого было слишком много, и я не могла с собой совладать. Теперь мне лучше, так что давай поговорим об этом немного еще.
Но оказалось, что ни его, ни Лоцмана нет дома. Когда Фатер съезжала с квартиры Бена, тот настоял, чтобы она оставила себе ключ от нее. Сейчас, когда никто не отозвался на ее неоднократные звонки, она им воспользовалась. Сегодня она была здесь во второй раз, но как же много всего случилось между ее приходами. Казалось, с того времени, когда она приходила за собакой, прошла целая неделя.
Попав внутрь, она стала обходить комнаты в поисках Бена или Лоцмана. В голове у нее все время вертелись слова «ключ к разгадке», но к разгадке чего? Почему Бен был невидим для Даньелл Войлес?
Эта квартира была огромной. Сейчас, когда никто не мог ее отвлечь, ей казалось, что при каждом шаге на поверхность поднимается еще одно приятное воспоминание. Все было чистым, опрятным и ярким. Свету нравилось здесь обитать. Он наполнял каждую комнату, как молоко наполняет стакан. Фатер не могла завлечь свет в свою полуподвальную квартиру, даже если бы стала тащить его, набросив цепь ему на шею. Войдя в ванную, она открыла аптечку над раковиной. Посмотрела на знакомые пузырьки и тюбики. Очень многими из них она когда-то пользовалась. Увидев его одеколон, она прикоснулась к нему, вспомнив, как вошла сюда однажды, когда он обрызгивал им свою шею. Она подошла сзади, обхватила рукой его подбородок и сбоку лизнула его в горло, потому что от него так восхитительно пахло.
По очевидным причинам она не удержалась, чтобы не заглянуть в спальню. Но через несколько мгновений после того, как она туда вошла и убедилась, что там пусто, донесся звук захлопываемой входной двери. Бен вернулся!
Спеша по коридору ему навстречу, Фатер остановилась как вкопанная, когда вместо Бена увидела какого-то старика, совершенно ей незнакомого, который стоял прямо в дверном проеме, держа в руке провисший поводок, прицепленный к ошейнику Лоцмана. Старик озирался вокруг, испуганно приоткрыв рот. Даже на расстоянии легко было видеть, что он совершенно потерян и сбит с толку.
Фатер осторожно приблизилась. Она была, несомненно, сильнее незнакомца, судя по его возрасту и внешности, но кто его знает? Увидев ее, Лоцман завилял хвостом и побежал к ней, вытянув поводок из несопротивляющейся руки старика. Он будто вернулся на землю и уставился на нее.
— Кто вы такой? Как вы сюда попали? — спросила Фатер.
Медленно опустив голову, он посмотрел на ключ, который держал в руке. Поднял его, чтобы показать Фатер, но ее интересовало только его лицо. Она видела, что он пытается разобраться, как такое случилось. Почему он здесь?
Потом он потер свой нос. Этот жест был в высшей степени знакомым: в жизни она встречала только еще одного человека, которому он был свойствен. Поднеся раскрытую ладонь к кончику носа, он несколько раз постучал по нему, после чего потер. Постучал, затем потер. Это выглядело смехотворно; если бы она увидела такой жест у кого-то другого, то улыбнулась бы или даже рассмеялась бы.
Но сейчас — сейчас она застыла. Ей едва удалось выдавить из себя:
— Бен?
Его рука перестала тереть нос. Глаза старика, теперь проясняющиеся, обратились на нее. Они были добродушными и смущенными.
— Простите, но разве мы знакомы?
— Бен? Это в самом деле ты?
Вытянув перед собой обе руки, он смотрел на них так, словно проверял, ему ли они принадлежат. Потом улыбнулся.
— Думаю, это я. Но об одном ли и том же Бене мы говорим? — Его улыбка была привлекательной и по-стариковски вежливой. — Меня зовут Бен Гулд. Мне действительно очень жаль, но я вынужден признать, что не помню вас. Но вы, пожалуйста, не обижайтесь. У меня болезнь Альцгеймера, по крайней мере я так думаю, и она превратила мои мозги в швейцарский сыр.
Фатер не знала, что сказать. Не знала, что думать. В то мгновение она не могла поверить своим глазам. Старик продолжал ей улыбаться, но его взгляд говорил, что никого нет дома.
Волоча за собой поводок, Лоцман направился в кухню, чтобы попить воды и быстро обследовать свою миску для еды.
Привидение сидело за кухонным столом, куря сигарету, и разглядывало расплывающийся дым.
— Что случилось, Лоцман? Кто этот старик? Где ты его подобрал?
Вместо ответа пес наклонился и надолго припал к воде.
— Лоцман?
— Подожди минутку, ладно? — Он попил еще немного, затем остановился. — Не знаю, что происходит. Мы шли по улице и постепенно стали замедлять шаг. Я не обращал внимания, пока мы вообще не остановились. Повернулся, а там он.
— За одну минуту он превратился в старика?
— Полагаю, что так. Говорю тебе, Лин: я не видел, как это случилось. Вдруг оказалось, что мой поводок держит какой-то старикашка, озираясь вокруг так, словно совершенно заблудился. Я привел его сюда, и он меня впустил. Конец рассказа.
Привидение погасило сигарету на кончике своего языка. Затем, осторожно положив окурок на стол, сказало:
— Это недобрая весть. Очень даже недобрая.
Они услышали шаги, направлявшиеся к ним по коридору. В кухню вошла Фатер Ландис. Подойдя к шкафу, она достала чайник и две чашки. Наполнив чайник водой, поставила его на плиту. Явно знакомая с тем, где что хранится в этой кухне, она открыла другой шкаф и окинула взглядом богатый ассортимент коробок чая, стоявших на полке. Бен и его чай, Бен и его любовь к хорошей пище. Каким же образом старик в комнате рядом мог оказаться им?