Влюбленный виконт
Шрифт:
Как будто она записывает в дневник перемещения кузена.
– Где-то со своими поверенными, – пробормотала она, беря в руку хлебец.
– Вероятно, было бы лучше, если бы вы с ним не появлялись на улице вдвоем, – сказал небрежным тоном брат, взяв очередной кусок колбасы.
– Что?! Господи, о чем вы говорите? – Элизабет не хотела, чтобы ее голос прозвучал так резко, но честно говоря, заявление брата застало ее врасплох.
– Я только сказал, что вам не следует уходить из дома вдвоем. Кажется, на днях он возил
– Возил, естественно, потому что его любимая табачная лавка помещается на той же улице. У нас у обоих были дела. Смешно было бы брать два экипажа, если мы собирались ехать в одном направлении.
– Согласен, но думаю, что у света иное мнение по этому поводу.
– Мы еще ловили вдвоем угрей. Неужели свет начнет шептаться об этом, если узнает, что с нами не было сопровождающих? И то и другое занятия одинаково романтичны. Я подобрала себе шляпку, а он купил новую трубку.
Ее язвительный тон не уменьшил его раздражения.
– Я полагаю, что ты, будучи благовоспитанной молодой леди, оставила в прошлом, совместную ловлю угрей. Майлз – взрослый человек, и на самом деле не родня нам. Надеюсь, ты это понимаешь.
Конечно, это правда, но какое это имеет значение? Элизабет положила нож на скатерть, забыв, что он в джеме, и уставилась на брата.
– Честно говоря, я никогда не думала об этом. Почему это имеет значение?
– Поверь мне – имеет.
Ну и что же? Они с Майлзом не родня. Если отставить в сторону все их детские проказы, прегрешения, бесконечные драки, из-за которых они попадали во множество неприятностей, а также то, как они поддерживали друг друга, когда приходилось за это расплачиваться, это была правда – они не состоят в кровном родстве, но их связывают на самом деле гораздо более крепкие узы. Со стороны матери у нее есть двоюродные братья и сестры, с которыми она даже никогда не встречалась.
Какое странное открытие. Она проговорила, уже помедленней:
– Вы, конечно, не хотите сказать, что мне нужно брать с собой компаньонку, когда я бываю вдвоем с Майлзом.
– Я бы предпочел такой вариант ради твоей репутации.
– Но…
Она остановилась, не зная, как отнестись к этому… смешному новому ограничению.
– Недавно тебя видели гуляющей с ним в парке.
– Разумеется.
Непонятно почему, щеки у нее вспыхнули. С какой стати ей было краснеть? Это, наверное, самый глупый разговор в ее жизни.
– Я была с Эмилией, и он тоже случайно там оказался. Что мне было делать? Притвориться, что я с ним незнакома? Ведь мы вместе с ним мылись в ванне.
– Да, когда тебе было два годика. Но ведь тебе уже не два годика.
– Это нелепо.
– Это понятия лондонского общества, Элизабет. Оно склонно к порицанию. Поверь мне. Я доверяю Майлзу, ты это знаешь. Мне он симпатичен также, как и тебе. Я просто хочу указать, что ваши отношения должны выглядеть совершенно
– А вы поверьте мне, – пробормотала она. – Временами он бывает мне совершенно несимпатичен.
Люк поднял брови.
– Может быть, но, несмотря на ваши постоянные ссоры, детьми вы были с ним неразлучны. Я понимаю, что продолжать отношения, сложившиеся за всю жизнь, кажется очень естественным, но в данном случае предупреждаю – будь осторожна, другие могут увидеть это совсем в ином свете.
«Неразлучны». Хм. Да, она думает, что это так и есть, но, в конце-то концов между ними не такая уж большая разница в возрасте. Они с Майлзом предпочитали игры, в которых нужно было изображать из себя диких и дерзких людей – пиратов, захватывающих некий выдуманный корабль, который в действительности был плоскодонкой, вытащенной на берег озера у них в имении; разбойников с большой дороги, которые нападают на безобидного путешественника… в их случае то был лесник, который неизменно притворялся страшно испуганным, когда они выскакивали из кустов и отбирали у него несуществующий кошелек.
Она скучала по старой Лайам Салливан, которая после каждого такого налета всегда предлагала им пресные лепешки. Они с жадностью поедали их, обычно с медом, пачкая в нем пальцы. Она вообще скучала по этому загородному имению, но Люк, наверное, прав, жизнь изменилась. Скоро она станет замужней леди и, в конце концов, как Эмилия матерью.
Быть может, настало время стать взрослой.
Ну что же, вряд ли она будет скучать по Майлзу. Кроме того, она по-прежнему будет видеться с ним каждый день, пока не выйдет замуж.
Она откусила хлебец. Почему-то джем показался ей переслащенным, быть может, даже приторным.
– Хорошо.
– Хорошо? – Люк умел определенным образом высказывать свое одобрение. Он едва заметно приподнимал уголки рта, но не заметить это все же было невозможно. – Я никогда еще с такой легкостью не побеждал в споре.
– Это будет не трудно, – холодно сказала она. – У Майлза своя жизнь, у меня – своя.
– Сколько в нем энергии, просто замечательно, да?
Мэдлин улыбнулась, глядя, как Тревор носится по саду за бабочкой. Ее сын унаследовал от отца темные волосы и смуглый цвет лица, а также спокойное, почти наивное отношение к окружающему миру.
– Он любит бывать на открытом воздухе. Я чувствую себя немного виноватой, когда приезжаю в Лондон на сезон, ведь я понимаю, что ему не хватает сельской свободы. Но тот огромный дом, в котором нас только двое… когда Колин был жив, все было совсем по-другому, конечно, но теперь он меня угнетает.
Марта Лэнгли поправила юбку своего элегантного визитного платья. Солнце сияло на тяжелом пучке темных волос, зонтик был закрыт и лежал в стороне на каменной скамье – вероятно, это было неблагоразумно, потому что от солнца у Марты появлялись веснушки.