Влюбленный виконт

Уайлдс Эмма

Было невозможно урезонить этого злорадного наглеца, и, конечно, попытка воззвать к его несуществующему чувству чести оказалась бесполезной.

– Когда просьба вернуть дневник ни к чему не привела, я предложила ему за дневник деньги. Он только рассмеялся и сказал, что дневник очень занимателен и что он не продается. – Голосу нее теперь звучал тихо и вяло, ужас случившегося уже начал сказываться на ней. – Я заметила, что этот дневник принадлежит в первую очередь мне и меньшее, что может сделать всякий джентльмен, это вернуть его владельцу. Он

отказался и продолжил делать самые отвратительные, оскорбительные предложения, какие вы можете себе представить.

– Воображение у меня прекрасное. – Тон, которым Люк проговорил это, звучал приятно, но от этого тона по спине у нее пробежала дрожь. – Например, я бы выбрал гораздо более мучительный способ казнить этого типа за его отказ и не портить при этом прекрасный ковер. Закончите ваш рассказ.

– Он пригрозил опубликовать дневник.

Черт побери. Слеза опять побежала по ее щеке, и она вытерла ее тыльной стороной руки, как это сделал бы ребенок. Меньше всего на свете ей хотелось расплакаться в присутствии Люка Доде, но в свете своего несчастья она не очень об этом заботилась.

– Значит, вы шарахнули его по голове кочергой. Превосходное решение.

– Я шарахнула его по голове кочергой, как вы говорите, – сказала Мэдлин, защищаясь, – не из-за этого, хотя я была в ужасе. Мужчины улаживают дела с помощью насилия. Женщины более цивилизованны.

Ее логика вызвала у него раздражение, и он заметил:

– Очень может быть, но ведь это не в моем кабинете лежит убитый.

Не обратив внимания на это замечание, она объяснила, запинаясь:

– Я… я тогда поняла, что любая дальнейшая дискуссия бесполезна, и мне не понравилось, как он смотрит на меня, поэтому я встала, чтобы вызвать Хьюберта и велеть ему вывести вон этого человека. Когда я обошла вокруг стола, лорд Фитч… ну он схватил меня и прошептал необычайно грязное предложение. Он, очевидно, был нетрезв, потому что от него сильно пахло. Я оказалась рядом с камином, и пока старалась вырваться, наверное, схватила кочергу, потому что следующее, что я увидела, – это то, что он лежит на полу.

– Очевидная самооборона.

Люк вынул из кармана белоснежный носовой платок с вышитыми в уголке инициалами и подал ей.

– Благодарю вас.

Она вытерла очередную непокорную слезу.

Люк опустился на колени перед телом и взял мягкую руку Фитча.

– Он еще не остыл, так что вы, очевидно, послали за мной сразу же. Где его карета?

– Это единственное, что есть хорошего во всем этом деле. Он, вероятно, пришел пешком, поскольку живет недалеко отсюда.

– Что вы сказали прислуге? Я думаю, все уже ушли спать.

– Что его сиятельство уснул в результате слишком обильных возлияний, и что я послала за вами, чтобы вы проводили меня домой.

– Неплохо придумано. – Он нахмурился, его красивое лицо, обращенное к ней в профиль, впервые за весь вечер выразило истинное огорчение. – Только вот у нас есть одна огромная проблема, дорогая.

Одна? Она только что убила графа в кабинете

своего мужа. Ей казалось, что впереди ее ждут бесчисленные неприятности.

– Этот мерзавец еще жив.

– Что?! Ведь вокруг так много крови! – Мэдлин смотрела на Люка, не зная, можно ли ему верить, и комкала в руках тонкий батист. – Он не дышал – я готова в этом поклясться. Я проверила.

– Подозреваю, вы утратили рассудок, что вполне понятно, но я чувствую его пульс. Я не врач, но, как это ни досадно, пульс кажется сильным и ровным. А раны на голове обычно сильно кровоточат. За время войны я видел их достаточно.

Она почувствовала такое сильное облегчение, что колени у нее почти подогнулись.

– Слава Богу. Хотя я не отношусь к почитателям лорда Фитча, мне бы не хотелось быть причиной его смерти.

– Вы, очевидно, добрее меня. Я бы с радостью встретился с ним в поле, и если он выживет, непременно вызову его на дуэль. Но я не могу убить человека, лежащего без сознания, как бы он того ни заслуживал, поэтому думаю, что прежде всего мы должны доставить его домой и оказать ему врачебную помощь. Если вы откроете мне дверь, мы приступим к делу.

Вызвать его на дуэль? Мэдлин была потрясена смертоносной страстностью, прозвучавшей в голосе Люка, не говоря уже о мрачном выражении его точеного лица, но была слишком расстроена, чтобы реагировать.

Хотя Фитч был человеком тучным, ростом он уступал Люку, и тот перекинул его через плечо почти без усилий.

– Он запачкает кровью ваш фрак, – прошептала Мэдлин, ослабев и прислонившись к столу.

– У меня найдется, во что переодеться.

– Я…

Люк посмотрел на нее, подняв брови с язвительным видом.

– Вы только помогите мне вынести отсюда эту лошадиную задницу, а потом выпейте вина и забудьте о том, что произошло.

Как легко он все это проговорил.

– Люк, – протестующее заговорила Мэдлин, потому что надеяться на его помощь.

– Откройте дверь. Я обо всем позабочусь. Выбросьте все это из головы.

В его голосе слышалось спокойное многозначительное обещание, что совершенно не походило на его обычный легкомысленный тон.

Она послушно провела его по тихому особняку, помогая открывать двери. Когда он выскользнул на улицу через черный ход, она смотрела, как его смутная фигура исчезает в темном проулке, а через несколько мгновений услышала, как дребезжит карета.

Она не знала, удалось ли ей управиться с дверью – ей потребовалось на это гораздо больше усилий, чем виконту Олти, когда он проник в дом, – но, кажется, она все же заперла ее. Потом она побрела обратно в кабинет Колина. Отчистить отвратительное пятно на полу будет нелегко, и она решила, что ковер придется вообще выбросить.

Но как это объяснить…

«Кровотечение из носа», – подумала она, глядя на ужасное пятно и надеясь, что вот сейчас проснется и все это окажется дурным сном. Можно ли будет сказать, что у лорда Фитча пошла кровь из носа и что он испортил ковер?