Влюбляться лучше всего под музыку
Шрифт:
– Хэй! – Зову Аню и машу ей рукой.
Она, задрав вверх голову, таращится на меня. Скидываю ей вниз жилетку, та приземляется ровно у бортика.
– Что это? – Удивляется девушка.
– Это тебе.
Солнцева щупает мех и крутит пальцем у виска.
– Попроще ничего не мог найти?
– Нет!
– Спускайся!
– Я уже!
Залезаю на перила и вытягиваюсь во весь рост.
– Ой, нет-нет-нет, – причитает она внизу. – Ма-ма-чки-и-и-и!!!
Но я уже отталкиваюсь и лечу бомбочкой вниз, со свистом рассекая воздух.
Вместо радости, что еще жив, вдруг приходит мысль: «Хорошо, что взял шубу. Мне бы она сейчас тоже пригодилась». Проверяю – штаны на месте, отталкиваюсь и с довольным видом выныриваю.
Первое, что вижу – полные страха и ужаса глаза Ани над поверхностью.
– Ты чего так долго не всплывал? Я ужасно испугалась, думала, ударился! – Она сидит на краю в одном топе и стрингах, совершенно позабыв о принесенной мной жилетке. Наклоняется к воде и радостно выдыхает.
– Это же обалдеть! – Кричу я, подплывая.
– Вот я и обалдела… – Качает головой Аня.
– Псих! Паха, ты конченый псих! – Подает мне руку подошедший Ярик и помогает вылезти. – Такого я еще точно не видел. Надеюсь, кто-нибудь успел заснять? А? Успели? – Он обращается к собравшейся возле нас толпе. Но все уже устремили свои взгляды налево: там четверо ребят тащат здоровенный батут. Устанавливают на край. Видимо, для прыжков в бассейн. – Точно кто-то башку сегодня проломит…
Аня подбирает жилет и, смущаясь обращенных к ней взглядов (моего и Ярика), поспешно кутается в него. Боится, что все сейчас будут так же рассматривать ее голые ягодицы. Но толпе уже все равно – народ, сопровождая свои действия визгом, бежит к батуту, чтобы встать в очередь.
Ярик подает мне футболку. Надеваю ее прямо на голое тело. Она тут же прилипает. Не успеваю ничего сказать, как к нам подбегают какие-то девчонки:
– Где Дима?!
– Его нет, скоро будет.
– Кто за старшего? – Спрашивает одна из них.
Пожимаю плечами:
– Я, наверное.
– Иди, там за воротами менты. Требуют хозяев, кто-то из соседей пожаловался на шум во дворе.
– Ясно… Иду. – Поворачиваюсь к Ане. – Жди меня здесь, хорошо?
– Ага, – взволнованно кивает она.
– Пошли, – говорю Ярику, и мы вместе спешно следуем к калитке.
Анна
На улице уже темно. Крадусь к воротам, тихо ступая по ровному газону босыми ногами. На мне меховой жилет поверх сырого белья. Я похожа на пушистого хомячка – идеальный образ для маскировки и слежки. Вдруг парням понадобится моя помощь?
За кусты не прячусь. На неосвещенном участке территории в этом одеянии я сливаюсь с окружающей средой. Оборачиваюсь к дому. В окнах, где горит свет, видны фигуры веселящихся людей, темные квадраты окон мелькают светомузыкой. Про звуки, доносящиеся со двора, промолчу – поросячий визг просто музыка для ушей по сравнению с толпой пьяной молодежи. Просили же их заткнуться! Так в чем же дело?
Подхожу ближе, вижу, как Паша собирается с духом и открывает калитку. Наверное, Дима на его месте бы не волновался. Деньги решают все. Но Калинина сейчас
– Добрый вечер, – раздается приятный баритон. И представляется. – Лейтенант Гунько.
– Здравствуйте, – как-то не очень уверенно мычит в ответ Павел. Крутит головой, выглядывает на улицу. – А… вы… один? Да?
– Да. – Спокойно отвечает голос.
– Проходите, – приглашает Пашка и отходит в сторону.
Ярик продолжает стоять, словно истукан. На что он там уставился?
В эту же секунду на территорию усадьбы вступает щупленький мужчина в форме. Он вкатывает старенький велосипед, на руле которого закреплен фонарик-мигалка, и ставит его к стене.
– А где п-патрулька? – Наконец, выдает Ярослав, заставляя меня вздохнуть.
Вот же пьяный дурень…
Мужчина поправляет фуражку.
– Поступила жалоба. Вы нарушаете общественный порядок, соседи жалуются на шум. – В этот момент из-за дома раздается очередной «бултых» и дикий хохот. Лейтенант поворачивается на звук, и мне удается его лучше рассмотреть. Худой мужичонка лет сорока. Китель, который велик ему на пару размеров, тщательно отутюженные до скрипа брюки со стрелками, усталый взгляд. – Чем занимаетесь, молодые люди?
– Отдыхаем. – Не теряется Пашка. – Все по закону. Не переживайте.
– Так почему же в неположенное время?
– Как неположенное? – Суриков хватает Ярика за руку и глядит на его часы. – Без пяти одиннадцать! У нас целых пять минут в запасе!
– Здесь все совершеннолетние? – Тянет шею служитель закона.
– Да-а-а, – уверенно мычит Суриков. – Желаете убедиться?
– Я останусь, чтобы убедиться, что через пять минут все закончится.
Суровый какой. Парни озадаченно переглядываются.
– Может, договоримся? – Вдруг предлагает Ярик.
– Молодой человек, – выдыхает мужчина возмущенно, – я на службе, и…
– По писят грамм, а? – Не сдается Пашка. И вдруг все мы замечаем в глазах лейтенанта тень червячка сомнения. Маленького такого, но юркого. И Суриков хватается за него, как за спасительную соломинку. – Махнем?
– Не-не… Я… пить бросил, мне нельзя… – Сглатывая слюну, почти шепчет полицейский, сканируя взглядом двор.
Кажется, удалось нащупать его слабое место. Да! Спешу на подмогу. Беззвучно, как ночной ниндзя, бросаюсь обратно, к бассейну. Густая растительность и мои верные товарищи по оружию – кусты рододендрона прикрывают меня со всех сторон. Где нужно, нагибаюсь, где необходимо – ползу. И вот, скрывшись за поворотом, уже почти бегу.
Не знаю уж, что подумали парнишки, расположившиеся в шезлонгах, когда к ним подбежала странная тетя в короткой шубе без рукавов, но они лишь приоткрыли рты, когда я схватила у них бутылку виски и пластиковые рюмки, а один из них даже выронил изо рта косяк. Кос… что???
– Охренели совсем! – Ворчу я, надевая тапки одного из них и затаптывая самокрутку. – Там мент у ворот, а они травку курят. Долбокуры хреновы!
И не давая им опомниться, снова ныряю в кусты. Но уже с добычей в виде бутылки и стаканчиков. Прижимаю к себе трофеи и торопливо пробираюсь вперед, вспоминая про себя все ругательства, которые мне известны. Тапки сорок-какого-то там размера только мешают ходьбе, но хотя бы трава пятки не колет. И то спасибо.