Вместе тоже можно...
Шрифт:
— А я есть хочу, не успела позавтракать, — блондинка была вполне довольна и собой, и проделанной работой. Честно говоря, Женя вообще не помнила, что та когда-либо на что-то возмущалась. Это остальные вечно скулили и жаловались, будто целыми днями вспахивали землю на солнцепёке, Сашка же, так её звали, не закатила скандала даже когда её ткнули до крови булавкой, подбирая юбку, чтоб сидело, как влитое. Тут с этим было строго. Одежда должна выглядеть на идеальных фигурах как с иголочки — привычка, которую Козырь переняла и в обычную жизнь. — Хочу до пекарни дойти, она тут неподалёку.
— Нет,
— Евгеш, а ты? — поинтересовалась блондинка у Жени. — Сходишь со мной?
— Прости. У меня другие планы, — торопливо стирая с себя боевой раскрас вежливо отказалась та, склонившись у подсвечиваемого светодиодами зеркала.
— Жаль. Так неохота одной, — Александра, в узких кругах Сан Саныч, сунула нос в пудру, забавно сморщив носик. Такая куколка. Только недавно родила, а уже снова в строю. — Куда спешишь, если не секрет?
— Надо заехать домой. У Паши на сегодня была запланировала встреча, надеюсь, не столкнёмся. Надо забрать кое-что.
Рано или поздно это сделать пришлось бы. Не вечно же ей ходить в одном и том же. К тому же у Залецкого остался её ноутбук, не говоря о других личных вещах. Не хотелось бы, чтобы они остались у него.
— Значит, слухи не врут? Вы расстались?
— Давно уже пора было это сделать.
— Это верно, — кивнула Саша. На нее недоумённо вскинули голову. — Ты прости, но Паша же редкостный козёл. Я удивлена, что ты его ещё так долго смогла терпеть.
— Были свои резоны.
— Да уж. Кстати, насчёт этого? Как продвигаются дела с пробами?
Близкими друзьями они никогда не были, но общей информацией порой делились. Без этого в женском коллективе было нельзя.
— Никак. Полный штиль.
— Жаль. Хочешь, попробую помочь? Муж моей подруги давно крутится в актёрской сфере, подыщет тебе что-нибудь стоящее.
— Нет. Спасибо. Пока не надо. Пока я ещё верю в собственные силы. Вот отчаюсь, тогда и можно клянчить.
— Как скажешь. Но ты, если что, дай знать. Я буду рада помочь.
Правда будет. Сан Саныч была такая: светлая и искренне добрая. Что всегда удивляло Женю, так как в подобном гадюшнике среди конченых стерв и лицемерок слишком сложно, да практически невозможно, наработать толстую броню против острых зубов завистниц и при этом остаться мягкой.
Козырь улыбнулась, тоже смягчившись. В сложившихся обстоятельствах, когда она и так потеряла вместе с бывшим парнем половину нужных ей связей, было бы совсем некстати лишаться и оставшихся. Тем более таких.
— Ладно. Давай сходим в твою пекарню, только недолго, хорошо? Не хочу напороться на Залецкого.
— Конечно! — обрадовалась Саша. — Съездить с тобой? Как моральная поддержка?
О, нет. Это точно лишнее. Не нужно никому знать внутреннюю кухню их взаимоотношений. Женя очень тщательно дозировала личную информацию, чтобы та потом не оказалась в руках СМИ. По неопытности она давала маху в самом начале своей карьеры, больше повторений не хотелось. Жёлтая пресса редкостная тварь, любящая танцевать на чужих костях. Так что нечего подкидывать этим голодным шакалам лишних.
Так что в элитный район, где ради пафоса покупали жилье местные звезды и миллионеры она приехала одна. И прогадала. Паша оказался дома. И был не очень рад её видеть. Беседа вышла бурной, громкой и неприятной. Настолько, что ещё спустя час Козырь выскочила из очередного такси, как ошпаренная. Пристальный взгляд водителя в зеркало заднего вида едва не прожёг на ней дыру. Сколько бы та не пыталась изворачиваться.
Максим работал с ребятами возраста юниоров: самыми перспективными, тех, кого можно попытаться вывести до уровня профессионального бокса. Да, не о тренерстве мечтал Майер, но в сложившихся жизненных обстоятельствах выбирать особо не приходилось. Хоть какая-то причастность к спорту, с который в своё время он жёстко пролетел.
Женю, тенью застывшую возле стены и наблюдающую, как ребята отрабатывают связки ударов в дружеском спарринге, он заметил не сразу. Короткий кивок в сторону служебной комнаты означал, чтобы она подождала его там, в просторном кабинете со всеми удобствами: комфортной зоной отдыха, рабочим столом, заваленным папками с документами, и мини-кухней.
Ждать пришлось недолго.
— Мы скоро заканчиваю. Подождёшь? — донеслось от двери.
— Да, хорошо, — ответили ему, не оборачиваясь.
— Чай, кофе на полке слева.
— Спасибо, — кивнули, но всё так же не обернулись.
Макса это сразу напрягло. Он знал новую подругу недолго, но то, что она всегда общается с собеседником лицом к лицу успел уяснить.
— Что не так?
— Обещай не психовать.
— Женщина! Я уже психую. Говори.
Вместо ответа та повернулась, смущённо заправляя падающие на лицо волосы за ухо и открывая на обозрение темнеющее пятно, обещающее перейти в ближайшее время в синяк. Добротный такой синяк, задевающий и глаз, и скулу.
Костяшки сжатых мужских кулаков начали белеть.
— Он?
Козырь кивнула. Глупо отпираться. Она ведь сама приехала. Почему сюда, а не на квартиру? Наверное, побоялась, что взбешенный Залецкий может поехать следом. Рядом с Максом же она чувствовала себя… в безопасности.
Об батарею Паша приложил её случайно, а вот она швырнула в него в отместку тяжёлые настольные электронные часы специально. Случайно, ха… Случайно-то случайно, но душил он её вполне себе осознанно.
— Поехали.
— К-куда?
— Вместе навестим гниду.
— Не надо. Мы уже обсуждали это…
Обсуждали. И именно после сегодняшнего разговора Женя поняла, что пора окончательно разделаться с токсичными отношениями и поставить в них точку.
— Поехали, я сказал! — рявкнул Макс тоном, которому нельзя не подчиниться. Второй раз за день он повышает на неё голос, вот только страшно за себя ей не было. Страшно было за Павла Залецкого.
— О, вернулась, — высокий худощавый парень с сальными, словно немытыми из-за геля волосами и нелепой козлиной бородкой смерил Женю презрительным взглядом. Перевёл глаза правее и с тем же пренебрежением с ног до головы окинул Макса. — Ещё и подкрепление привела, шалашовка. Когда уже успела найти себе хахаля?