Вместо громких слов
Шрифт:
– Не могу долго говорить. Только одно: я нашла Игоря. Мы сейчас на вашей даче. Скоро выезжаем. Потом все расскажем.
И я разъединилась под двойные возгласы, стоны и охи на том конце.
Игорь рассказывал нам о своем, скажем так, приключении. Он преодолевал себя, вырываясь из оков робости очень скромного человека, который не привык обременять других своими проблемами или страданиями. А то, о чем он говорил, явно казалось ему страшно постыдным. Он тяжело вздыхал, утомленно прикрывал свои близорукие карие глаза, с трудом подбирал слова.
– Старик, – мягко произнес Сергей, – тебе нужно говорить просто и точно. Это я тебе как профессионал говорю. Мы должны разобраться в преступлении. То, что тебя накачивали
Игорь так и поступил. Он рассказывал о себе как об объекте какого-то эксперимента. А я слушала со странным чувством: я все это уже увидела раньше. Настолько раньше, что даже Сереже не признаюсь.
Со строительного рынка Игорь привез материалы на дачу около пяти часов вечера. Успел только перенести все из машины на террасу. И вдруг услышал женский крик у своего забора. Он выбежал и увидел московскую соседку по дому Марго Григорян. Она лежала прямо на земле и стонала. Рассказала ему такую байку. Она купила дом рядом, потому что Галя очень хвалила это место и цены тут низкие. Приехала на такси, отпустила его у своего дома. И тут увидела машину Игоря, которая въезжала в его двор. Пошла, чтобы поздороваться, попала ногой в канаву и вывихнула лодыжку. Ни ступить, ни шевельнуться. Игорь на автомате вывел машину, загрузил в нее Марго, они въехали в ее двор, он доволок ее до дивана в комнате. А потом она, конечно, заставила его за ней ухаживать: приносить компрессы, давать лекарства, заваривать чай. При этом категорически отказалась от «Скорой помощи» или звонка дочери.
Не стану повторять подробности этого спектакля. Марго хваталась то за ногу, то за голову, то за сердце, Игорь никогда не мог оставить кого-то в беде. Когда он захотел позвонить домой, оказалось, что его телефона нигде нет. Марго свой телефон тоже не обнаружила: «В такси, наверное, оставила». Дальше воспоминания становились обрывочным и туманными. Измученный Игорь и резко поздоровевшая Марго сидели за кухонным столом. Она его чем-то кормила и все подливала домашнее вино в большой бокал. Игорь не привык много пить, но вскоре начал понимать, что ощущает не алкогольное опьянение, а что-то совсем другое, похожее на знакомое действие болеутоляющих препаратов и даже химиотерапии. Он понимал, что происходит что-то ужасное, но сил для сопротивления уже не было. Затем он обнаружил себя раздетым в постели. Рядом лежала обнаженная Марго. Мы пропустили детали самой жуткой для Игоря ночи. Он только посмотрел на меня ранеными глазами и произнес: «Настя, нет. Я ничего не сделал». А поздним утром он очнулся, понял, что это не сон… Марго в прозрачном пеньюаре, наброшенном на голое тело, легла рядом и стала делать селфи телефоном, который вдруг чудесным образом появился. Игорь понял, что это и будет ее орудием в диком плане, который он даже не мог себе представить. Впал в отчаяние, в панику. Марго «лечила» его прохладным шампанским, чаем и успокоительными каплями. Результат был тот же – наркотический ступор и моральный паралич.
– Ты помнишь, что она говорила? – спросила я. – Как все объясняла?
– Она говорила, что давно поняла, как сильно я в нее влюбен и как ее хочу, – упавшим голосом произнес Игорь. – И что она все уладит с Галей. Что Катя будет только рада… Я был в ужасе. Потому что понял: это буйная сумасшедшая, а я попал в ловушку.
– Надеюсь, мы не будем сейчас толковать мотивы и цели одной авантюристки, – произнес Сергей. – У нас мало времени до утра, а для нее много чести. Могу и сразу закрыть тему: это торговка и воровка – вот и вся психология. Присмотрела себе, возможно, мужа и жертву. У таких они всегда чужие. Нам нужно решить, с чем Игорь приедет домой. Я правильно понял, что ты не хочешь посвящать близких в детали события?
– Это исключено, – пламенно произнес Игорь. – Я даже имени этой… не хочу произносить при Гале.
– Понял. – Сережа встал в торжественную позу. – И я готов решить данную неловкость. У меня для подобных случаев есть несколько универсальных рецептов. И один идеально ложится на твой, Игорь, ненормально гуманный характер. Слушаем внимательно и запоминаем каждое мое слово. Начинаем, конечно, с правды. Ты привез свои материалы, выгрузил, сел в машину и собрался мчаться к любимой жене. Едешь по улице в другую сторону, не к дому Марго. Там наверняка где-то есть совсем заброшенный дом. Чтобы точно не могло быть свидетелей. Есть?
– Да, есть, – подтвердил Игорь.
– Отлично. Ты доехал до него и вдруг услышал что-то вроде детского плача. Естественно, бросаешься во двор, бегаешь, зовешь. Понимаешь, что звуки доносятся из подвала. Находишь вход, спускаешься по прогнившей лестнице, она под тобой обрушилась… Ты какое-то время лежишь, оглушенный, можно и без сознания, как сам решишь… Потом приходишь в себя, ползаешь… Детали на всякий случай придумай. Идешь на звук. Короче, находишь кошку. Долгие часы ее ловишь, наконец тебе удается на что-то взобраться и выбросить ее на свободу… Сам падаешь, чем-то ударяешься, тут точно стоит потерять сознание. Приходишь в себя и видишь, как по канату спускается человек, и он является мною, частным детективом Сергеем Кольцовым. Которого и привела ваша подруга Настя, чтобы найти тебя. Как версия?
– Блеск, – сказала я. – Как раз про Игоря.
– Да, – Игорь даже улыбнулся. – Это и Кате очень понравится, особенно насчет спасения кошки. Только, Сергей, я хотел бы сразу оговорить: мое спасение, чудесная история – это работа. Я хотел бы заплатить за нее.
– Ладно, – легко согласился Сережа. – Я беру натурой. В смысле кормежкой. С удовольствием приеду на завтрак или обед.
Такими героями-победителями с нежными, трепетными душами мы и явились утром в квартиру Николаевых. И сразу все попали в облако визга, восторгов и запаха яблочного пирога. И на протяжении всего длинного, обильного завтрака с темной и терпкой вишнево-черничной домашней наливкой я видела две руки, которые ни разу не разжались – ладони Игоря и Гали слились в своем вечном, окончательном объятии. А глаза Игоря впитывали Галин голубой счастливый взгляд с блаженством и мукой. И никаких сладких слов и приторного лизания. Как одной алчной жалкой душе не позариться на такое богатство? Как не позавидовать, не захотеть разрушить?
Галя взяла с меня и Сергея слово, что мы обязательно приедем к ним на обед. Сережа остановил машину у моего подъезда и произнес такой спич:
– У нас были ночной пикник и завтрак, будет обед. И я напоминаю тебе твое предложение о вознаграждении за мои профессиональные услуги. Если мы включим в расчет и ужин со мной где-то в ресторане, в идеальном случае – у тебя или у меня, – мы в расчете. Могу в таком духе и составить договор.
– А давай, – зевнула я. – Только никаких конкретных часов, у меня сейчас отторжение от всего, что связано с точностью. Я должна спать сколько влезет. Ладно?
– Конечно. Я позвоню.
После хорошей, полезной усталости я не просто сплю. Я пью свой сон, я его целую, обнимаю, я по нему плыву и летаю. Проснулась, когда нежное осеннее солнце уже грустнело и куталось в облака. И тут позвонила Галя спросить, когда я приду. Сергей уже у них.
– Мои дорогие, – восхитилась я, – вы после такого потрясения все же приготовили праздничный обед? Как я рада. Я, конечно, мысленно с вами. Но я останусь тут. И даже не стану придумывать причины. Я вас люблю именно за то, что ничего объяснять не нужно.