Вне игры
Шрифт:
Ему нравилась и новая работа, и новый образ жизни. Все у него складно получалось. Машина в образцовом порядке. План перевыполняет. В комсомоле восстановили. Как это ни странно — инициатором оказалась группа тех самых комсомольцев, которые исключали его. И первая скрипка тут — Борис. Он пришел к нему домой, когда Сергей еще учился на курсах. Гость держался так, будто ничего и не произошло. Ни словом не обмолвился о прошлом. Были и остались друзьями. Один раз даже пытался вытащить друга на студенческий вечер, но Сергей не пошел. Стыдно…
О прошлом ему напоминал разве только Владик. Он настойчиво навязывал
Так в тот вечерний час, раздумывая о событиях последних месяцев, гнал таксист свою «Волгу». Лишь изредка со свистом пронесется навстречу грузовик. И снова тихо. Дорога прямая, асфальт сухой. Никаких знаков ограничения скорости, и стрелка спидометра трепещет на цифрах 90—100. Благо, впереди, по крайней мере в пределах стометровой видимости, никакого транспорта. И вдруг…
Это страшное в жизни автомобилистов «вдруг», за которым следуют искромсанные жизни. Метрах в пятидесяти слева из-за газонов выскочил на дорогу человек. Реакция мгновенна: пронзительный сигнал, и рука резко выворачивает руль. Машина едва не перевернулась, оторвавшись парой колес от земли. А человек с трудом держался на ногах, и пошатываясь, невозмутимо продолжал топать к обочине. Между пьяным и газоном образовался узкий коридор, но достаточный для того, чтобы проскочила «Волга». И Сергей, резко затормозив, прижал такси к газону и проскользнул мимо пешехода. Лишь чуть-чуть задел его. И скорее не от этого, а от испуга пьяный грохнулся на асфальт, изрядно покалечив лицо. Пешеход был спасен, а «Волга», «поцеловавшись» с дубом, влетела в кювет. Сергей вылез из машины и сразу даже не почувствовал кровавых ссадин на лице, боли от сильного удара в грудь. Сейчас шофер думал только об одном — сумеет ли доказать начальству, что человек, даже пьяный, дороже машины, что в аварии он не виноват? И вдруг…
Второе «вдруг» за какие-нибудь пять минут — не слишком ли много? Но, увы, несчастья подобны камням, которые валятся с горы один вслед за другим.
Из-за газонов до Сергея донесся истошный девичий вопль: «Помогите! Спасите!» Это где-то совсем рядом. Сергей только на какую-то долю секунды задержал свой взгляд на покалеченной машине и ринулся на помощь.
Подвыпившие хулиганы не успели свершить свое гнусное дело. Девушка, обессилев в неравной борьбе с двумя верзилами, металась меж берез, а на земле лежал избитый до полусмерти хлипкий парнишка, бесстрашно заступившийся за подругу.
Сергей мгновенно оценил ситуацию — на помощь хлипкого парня рассчитывать не приходится, и есть у него, Крымова, только один выход: напугав хулиганов, не вступая с ними в драку, завлечь их на дорогу, чтобы дать возможность девушке спастись бегством, позвать людей. А может, и милиция где-то поблизости? События развивались так, как было задумано, но когда хулиганы увидели корчившегося на асфальте пьяного человека — это был их товарищ, — увидели кровавые пятна на асфальте, покалеченную машину, они завопили: «Кольку таксист сбил». И, заняв позицию «необходимой обороны», с ножами ринулись на Сергея.
…Что было потом, Крымов не помнит — он пришел в себя уже в послеоперационной палате. И первыми словами, которые едва слышно произнес он, были слова, обращенные к девушке, сидевшей у его постели.
— Ириночка… Спасибо!
Он узнал ее. Это больше всего обрадовало медиков: все идет нормально! Нянечка с радостной вестью опустилась вниз, в вестибюль, где дежурили Синицын и Борис. Все идет нормально! Синицын помчался к автомату, чтобы позвонить домой больному Клюеву, обрадовать его. К телефону подошла женщина.
— Кто спрашивает? Вячеслав Владимирович? Здравствуйте. Жена Клюева говорит. Я в курсе дела. Ну, вот и хорошо. Все будет в порядке. А Михаила Петровича два часа назад в больницу увезли… Острый приступ…
Хирург в шутку говорил, что лечат Сергея не врачи, а друзья. В шутке была доля правды. Первые две недели Ирина приходила в больницу ежедневно, как на работу. И все попытки Бориса подменить ее хотя бы в часы трудных ночных дежурств не увенчались успехом.
— И не надо вам пытаться, — говорил ему врач.
И рассказывал про мудрого Авиценну. Пришел однажды этот великий исцелитель к больному юноше поразительной красоты. Взял руку. Проверил пульс. Посидел рядом. Долго беседовал с ним о жизни, друзьях, подругах. Потом вызвал служителя и сказал:
— Мне нужен человек, который хорошо знал бы все кварталы нашего города. Приведите его завтра ко мне.
Назавтра этот человек стоял у постели больного.
— Я попрошу вас вслух перечислить все кварталы города.
Когда был назван квартал одной из городских окраин, пульс больного участился.
Потом Авиценна попросил пригласить человека, который хорошо знает все улицы, все дома этого квартала. Была выполнена и эта просьба. И было зафиксировано, как участился пульс, когда были названы улица и дом, с которыми связаны все думы юноши. Наконец пришел человек, который вслух назвал всех жильцов этого дома.
— Сухра…
Юноша вздрогнул, глаза его заблестели, щеки покрылись румянцем, и пульс зачастил так, что трудно было сосчитать…
— Этот юноша влюблен в Сухру, — объявил Авиценна. — Исцеление может принести ему лишь свидание с ней.
Была еще одна целительная повязка на тяжкие раны Сергея — в газете появилась заметка о героическом поступке шофера такси Сергея Крымова. Бандиты были схвачены милицией, подоспевшей к месту события, и отданы под суд.
Через два месяца, незадолго до Октябрьских праздников, Крымова выписали из больницы. Когда он, сопровождаемый дядей, Ириной и Борисом, вышел на улицу, то увидел у больничных ворот целую вереницу машин-такси.
— Что это, стоянка такси тут?
Спутники хранили молчание — сюрприз на то и сюрприз, чтобы ошеломить неожиданностью: по инициативе комсомольцев таксомоторного парка, Сергея встречал эскорт из машин. В нарушение правил, озорные водители приветствовали бесстрашного рыцаря «симфонией» гудков…