Вне игры
Шрифт:
– Подпишешь? – попросила Хлоя мягко – даже слишком мягко, словно боялась спугнуть.
От меня многого не требовалось – подтвердить личность биометрикой и нажать на место подписи.
– Алекс?
– К черту ваш Дис и все остальное. – Я подписал, приложив большой палец к нужному месту договора.
Хлоя пробежалась взглядом по строчкам, приложила свой палец – «от лица Корпорации» – и удовлетворенно кивнула.
– Надеюсь, ваш мистер Хаген будет доволен и оставит в покое и вас, Хлоя, и меня, – сказал я.
Она промолчала, опустив лицо – сворачивала
– Ты все сделал правильно, Алекс, – решительно сказала она, помолчала мгновение и тихо добавила: – Вот только сомневаюсь насчет мистера Хагена. Вряд ли он будет доволен. Честно говоря, уверена, что он будет в бешенстве, – она издала нервный смешок. – Удачи тебе завтра на тестах.
Поднявшись, Хлоя накинула на плечи худи и исчезла за дверью, створка которой поднялась и тут же опустилась.
До утра я так и не уснул, балансируя между сном и явью, сжимая кулаки и думая, думая, думая. Не сделал ли я огромную ошибку? Не обманет ли «Сноусторм»? Что за злодей такой Хаген, раз и Кирана не пожалел? Неужели он настолько опасен, что его боятся даже… В памяти всплыли слова Ангел о том, что «Элите» покровительствует кто-то, намного более могущественный, чем правительство и «Сноусторм». Неужели речь шла о Хагене?
Я все-таки ему мешал. Сколько препятствий мне пришлось преодолеть, но кто их создал? Вряд ли программисты и гейм-дизайнеры, скорее тот, кто стоял у истоков «Дисгардиума». Отец-основатель. Майк Бьорнстад Хаген.
Ровно в шесть утра взвыла сирена, и я долго не соображал, откуда этот звук и снится ли он мне или… Осознав, вскочил и рванул умываться.
Голова была как в тумане, я безостановочно зевал, но заработанный упс, яблоко, поделенное с Уэсли, и ускоряющие работу мозга таблетки Хлои привели меня в относительный порядок.
Блок тестирования знаний затянулся на весь день, и все же время пролетело для меня так быстро, будто все уложилось в два щелчка пальцев: вот я сел в крошечной комнате наедине с планшетом с вопросами – и вот уже можно подняться. Я заработал тысячу шестьсот сорок два очка из двух тысяч возможных – средний результат, но в сумме с остальными баллами получалось прилично. Уж как минимум на категорию F я набрал.
Воодушевленный пониманием, что мое время в Сковородке заканчивается, истекают последние часы, и радуясь скорому возвращению домой, я перекусил упсом с Уэсли, после чего переоделся в наконец-то пригодившийся костюм – помятый, но все же костюм. Потом кривовато повязал галстук. Посидел с полминуты, глубоко дыша и готовясь ко всему, и направился на финальный блок – интервью с гражданской комиссией, после которого мне сразу объявят итоговый результат. Результат, который вырубит в моей книге жизни: тварь я дрожащая или право имею.
Интервью проводили в огромном зале с сотнями кресел для претендентов. На возвышенной и ярко освещенной сцене стоял длинный стол, за которым
Я и другие претенденты из всех блоков Сковородки тем временем рассаживались в кресла. К сожалению, места назначались по регламенту, а потому в полутьме зала я не смог найти никого из друзей.
Когда все заняли свои места, Хлоя, которая, как оказалось, была председателем комиссии, выступила с краткой, но зажигательной речью, после чего поднялся седовласый мужчина, ее сосед, и объявил:
– Вызывается претендент на гражданство Алекс Киран Шеппард. Оценку претенденту даст мисс Хлоя Клиффхангер, гражданка категории C.
Под перекрестным огнем любопытствующих взглядов и перешептываний других участников я прошел к проходу и поднялся на сцену. Спину сводило от напряжения, хотелось, чтобы все наконец закончилось.
– Вызывается претендент на гражданство Ирвин Дерек Маккензи. Оценку претенденту…
Когда вызвали пятого, я уже сидел напротив Хлои, изучавшей мои результаты предыдущих блоков оценки. Тем, кто сидел в зале, направленные шумоподавители и акустика зала не позволяли расслышать, о чем мы с ней говорили.
– Вижу, не выспался, – посочувствовала Хлоя. – Но тесты знаний все же сдал неплохо.
– Помогли ваши таблетки.
– Ага, – кивнула она. – Нам нужно поговорить для виду, но это не займет много времени. Обычно на беседу отводится не более пары минут.
– Я понимаю.
– Расскажи мне о своей девушке.
– Моя девушка…
– Ты не назовешь ее имя?
– Зачем вам?
– Считай это женским соперничеством. Мне любопытно, что в ней такого, что ты устоял перед моими чарами. Редко кому это удавалось.
– Я не скажу вам, как ее зовут. Но она самая лучшая. С ней хорошо. В ней нет второго дна.
– Ты считаешь это добродетелью? – скривилась Хлоя. – По-твоему, человек должен быть простым и понятным с первого взгляда? А как же тайна? Загадочность? То, без чего женщина не женщина?
Я не нашелся, что ответить. Хлоя покивала сама себе, вроде как слушая меня, а потом сказала:
– Интервью закончено, претендент Шеппард. Примите мои поздравления, вы заслужили наивысшую оценку – вам присвоена категория A!
По залу прокатился гомон, народ зашумел, а Хлоя, поднявшись, протянула мне руку. Я машинально ее пожал, а она сказала:
– Уверена, что в будущие годы место председателя гражданской комиссии будет принадлежать вам. Тем более, вы родом из этих мест.
Кивнув, я, ничего не видя перед собой, направился на выход. Все? Можно выдохнуть и начать жить?
Меня провожали взглядами, полными зависти и злобы. На табло над сценой уже высветилось мое имя и присвоенная категория. Но я чувствовал, что внутри что-то умерло, мир уже не будет прежним, а я… я предал. Предал Бегемота и других Спящих, предал неграждан, доверившихся мне и отдавших за меня жизни. Предал Малика, Роя, Марию, Трикси, его деда Гарольда. Продался.