Вне игры

Сугралинов Данияр

Уэсли Чоу ждал меня в холле и сразу дал понять, что знает о моем провале, кивнув на табло: «Алекс Шеппард: тест на гражданство провален». В руках он держал мой рюкзак.

– Это из-за Диса?

Никаких утешений, ободрений, в которых я не нуждался. Обычный вопрос, и ответ Большой По имел право получить.

– Да.

– Понятно. – Кивнув, он протянул мне скудные пожитки. – Наши комнаты освободили, выставили личные вещи у стойки регистрации. Я прихватил твой рюкзак, никто ничего не сказал, им, похоже, вообще

наплевать.

– Спасибо.

Я достал и надел бейсболку. Закинув рюкзак на спину, окинул взглядом холл. Далее прямой коридор вел к выходу, за которым наверняка уже столпились журналисты. Точно столпились – до нас доносились крики, пока отдаленные и приглушенные стенами.

Уэсли как будто услышал мои мысли:

– Что думаешь сказать медийщикам?

– Не знаю, могу ли вообще что-то говорить.

– Придется, – сказал Уэсли. – Твои достижения в Дисе дают тебе право на гражданство, причем высокой категории. А тебя вообще его лишили… как и меня.

– Тебя-то за что? Ты вроде неплохо шел по баллам?

– Тебя обломали из-за Диса. Понятно, что ты мешаешь корпорации, но как именно, я пока не сообразил. А меня обломали из-за тебя.

– Что? Как так?

– Непрямая проверка на благонадежность, – ответил он, и я понял еще до того, как он пояснил: – Яблоко. Оно было слишком вкусным. Настоящие не такие, я пробовал.

– Что с ним не так?

– Оно было нашпиговано бустером мозга. Клиффхангер тебе его дала? Она так сказала.

Я промолчал, и Уэсли печально вздохнул:

– Еще она сказала, что ты знал о бустере.

– В яблоке? Понятия не имел.

– Все равно глупо, Алекс, очень глупо. Бойтесь данайцев, дары приносящих… Если бы ты сказал, откуда яблоко, я бы сразу понял, что дело нечисто. Слышал такие истории. В прошлом году…

– Ты меня винишь в том, что стал оницо? – перебил я. Теперь, когда сам стал оницо, я начал использовать это слово запросто, без всякого стеснения. – Ты мог отказаться.

– Мог. Виню ли я тебя? – Уэсли пожал плечами. – Я не ищу виноватых. Предпочитаю искать собственные ошибки. Но глупо отрицать, что есть логическая цепочка, в которой ты угостил меня допинговым яблоком, а я из-за этого провалил тесты. Причинно-следственная связь, слышал?

– Ты мог отказаться, – на автомате повторил я, погруженный в свои мысли.

– А ты мог быть откровеннее, – проворчал Большой По. – Ладно, забыли. Если бы не твой статус и будущие приключения в Дисе, я бы, наверное, посчитал, что жизнь кончена. Нашел бы самую дешевую каморку, взял контракт на первое же крафтовое ремесло и работал бы без продыху, надеясь накопить на нормальную капсулу.

– Капсулой мы тебя обеспечим.

– Вот! – Уэсли улыбнулся, подняв указательный палец. – А потому путь к гражданству еще открыт, и мы проложим его через Дис.

– Проложим, ага, – хмыкнул я. – Если бы они учитывали достижения в игре,

мне дали бы гражданство автоматом.

– Э нет, брат, это так не работает. Я слышал, что у негражданских персонажей есть какая-то особая шкала, учитывающая все достижения с момента появления.

– Появления чего?

– Как чего? – удивился он. – Этой самой шкалы. Точной механики никто не знает, «Сноусторм» такие вещи не разглашает, но ежу понятно, что в зачет идут уровни, достижения, прогресс ремесел, репутация с фракциями и все такое. Так что нам обоим придется начинать заново.

– Заново-заново?

– Да нет, теми же персонажами. Говорю же, появится дополнительная шкала прогресса… э… скажем, репутации с фракцией «Граждане планеты Земля». Ну, типа того… А еще…

Договорить ему не дал пронзительный писк наших браслетов, следом за которым равнодушный женский голос настойчиво потребовал, чтобы мы немедленно покинули здание. Причем обращались к нам обоим не как к претендентам, а как к лицам, не имеющим гражданства.

Переглянувшись, мы с Уэсли неспешно направились через холл к выходу.

– Так что там случилось в прошлом году? – спросил я. – Ты говорил, слышал истории вроде нашей.

– А, ну да! В прошлом году одной девчонке неправильно посчитали баллы за спортивные дела, дали раза в два больше, чем она заслуживала. Она промолчала, а для комиссии это стало поводом лишить ее гражданства. Еще один чувак получил у робота-раздатчика два упса вместо одного. Его тоже завалили.

– Зачем это им?

– Думаю, у них нормативы по отсеву, – ответил Уэсли, непроизвольно посмотрев на двери зала, где решилось наше будущее. – Они стараются держать количество граждан на одном уровне, а учитывая программы омоложения…

– С каждым годом мест для граждан на планете все меньше, – закончил я мысль. – Понятно.

– Не на планете, а в районах с незасранной экологией и нормальным воздухом, – поправил он. – Долбаные аристо живут в замках с десятком-другим спален и туалетов. Вот скажи, Алекс, на хрен им десять спален и столько же толчков? Им западло срать в один и тот же?

– Тема сранья для тебя так важна? – улыбнулся я.

– Твою мать, Шеппард, не бей по больному…

На выходе мы сдали опостылевшие браслеты. Первым пошел Уэсли, следом я…

…и тут же чуть не ослеп от множества вспышек голокамер, особенно ярких в сумерках. Прикрыв глаза, я с наслаждением вдохнул свежий воздух. На улице было тепло, но после духоты Сковородки летний ветерок приятно охлаждал кожу.

– Ни хрена себе… – прошептал Уэсли, увидев встречающую нас толпу.

Одними журналистами не обошлось. Новость о том, что Шеппард провалил тестирование на гражданство и стал оницо, разлетелась быстро. В небе кружили флаеры, а над толпой, не смея пересечь полицейское заграждение, жужжали сотни дронов.