Вне игры
Шрифт:
– Сейчас?
– Сейчас есть более насущные вопросы. Завтра-послезавтра, как только решим их. Разговор будет непростой и небыстрый.
Сердце нервно забилось, но, когда мы догнали остальных и дошли до лифта, я забыл о его словах. Какими бы ни были их истинные мотивы, важно лишь то, что безопасники все еще с нами. Главное, Хайро готов открыть карты.
Всей группой мы спустились ниже уровня земли во владения Йошихиру. Японец встретил нас у лифта, после чего повел коридорами к бункеру. Спускаться пришлось по вертикальной лестнице метров двадцать.
Только
Когда Тисса вышла к нам, спрашивать о таком было не время и не место. Йоши объявил результаты просветки: ребята оказались чисты, а вот у меня в кровотоке блуждали передатчики – настолько микроскопические и технологически совершенные, что иммунная система воспринимала их как эритроциты. Обнаружили их по едва заметному излучению.
Йоши ввел мне инъекцию особых охранных наноботов, те обнаружили вторженцев и уничтожили их. Я ничего не почувствовал, так что пришлось поверить японцу на слово. Снова просветив меня примерно через полчаса после инъекции, он удовлетворенно кивнул:
– Ты чист, Алекс.
Хайро, услышав это, показал Йоши одними глазами на Тиссу, общавшуюся с парнями в соседней комнате за стеклом, и японец кивнул.
– Она в порядке? – тихо спросил я, внутренне холодея. – Это наша… настоящая Мелисса?
– Наша. Она в полном порядке, – успокоил меня Хайро.
Закончив с этим, мы поднялись ко мне, где тут же устроили совещание.
В гостиной моих апартаментов, помимо нас, уже собрались Ханг, Тисса, Тобиас, Томоши и все выжившие безопасники: Хайро Моралес, Йошихиру Уэмацу, Вилли Брисуэла и Сергей Юферов. Дьюла и Мэнни были в Дисе.
Пара минут ушла на то, чтобы представить Тиссе тех, кого она раньше не видела, да и с Хайро и Вилли ей пришлось знакомиться заново – во флаере они не общались.
Все расселись прямо на полу, кроме Тиссы, отправившейся нарезать сэндвичи и готовить кофе, и Сергея, который занял позицию у двери и взял на себя мониторинг границ периметра базы. Время перевалило за полночь, зевали и безопасники, и ребята. Единственным, кто мог бы выспаться, был Томоши, но и он заразился от нас и беспрестанно тер глаза.
Нам, вернувшимся из Сковородки, рассказывать было особо не о чем, так что мы в основном молчали, вещали Хайро, Вилли и Йоши. Сергей помалкивал, уставившись в экраны. Судя по красным глазам, густой щетине и впалым щекам, все это время он работал над безопасностью базы, восстанавливая поврежденное и добавляя дополнительные элементы защиты.
Рита и Эд пошли на поправку. Еще в начале века они вряд ли пережили бы нападение наемников «Детей Кратоса», в лучшем случае восстанавливались бы долгие месяцы. Эд, которому пуля задела позвоночник, мог бы остаться инвалидом. Но финансовые ресурсы клана, медицинские технологии и прикормленные врачи сделали
– Оба рвутся на базу, – рассказал Хайро, запретивший мне связываться с ними самостоятельно. – Но всем будет спокойнее, включая докторов, если Эдвард и Рита пройдут полный курс реабилитации. Врачи говорят, нужно еще пару недель. Их гражданские тесты перенесли на осень, так что у них будет время и поправиться, и подготовиться.
Из-за тестов я пропустил прощание с погибшими друзьями. Трикси, его деда Гарольда и других погибших сожгли в крематории, который, как оказалось, располагался в нашем здании в подвале. Быть похороненным в земле в наше время – роскошь, доступная только сверхбогатым людям, и сделать это можно только на собственном участке или в фамильном склепе.
Тело Марии отправили к старшей сестре в израильский дистрикт, а Роя – к родителям в бельгийский. Хайро и Вилли присутствовали только на прощании с Маликом, и то замаскировавшись. Всем семьям погибших перечислили компенсацию в размере годового дохода, но это только для начала. Я пообещал себе, что, когда (если) дела клана наладятся, мы возьмем на себя заботу о семьях пожизненно.
Внутренний голос нудел: «Хочешь откупиться? Хорошая попытка приглушить совесть, Алекс, но признай – все они погибли по твоей вине», – и я с ним не спорил. Да, они умерли из-за того, что я топовая «угроза» и, даже зная о том, как опасно ею быть, приблизил к себе слишком много людей. Но моя вина только в этом. Случившееся полностью на совести даже не тех, кто убивал, а тех, кто отдал приказ. Наемники – лишь инструменты, орудие в руках того, кто его использовал. У меня нет прямых доказательств, но я их раздобуду. Пока не знаю как, хотя варианты есть. Главное: Джошуа и Вивиан Галлахеры стали для меня врагами номер один.
Сердце требовало действовать немедленно – да только месть подождет. Малика это все равно не вернет, а мне важно сначала разобраться со всем тем дерьмом (снова!), что щедро насыпали небеса и небожители. И все же мантра о том, что месть – это блюдо, которое лучше подавать холодным, не охлаждала сердце, пылающее гневом…
Об этом и примерно в таком ключе я думал, слушая Хайро. А он, закончив рассказывать о прощании, посмотрел на меня.
– Алекс, что тебя волнует больше всего?
– Безопасность, – не раздумывая ответил я. – Вам удалось связаться с дядей Ником?
– Удалось не только связаться, но и решить вопрос с космической яхтой. Есть пилот-ветеран, с лицензией. Мы его пробили – он нам подходит. Готов заключить контракт на год, просит сто тысяч фениксов.
Он сделал паузу, и я спросил:
– В чем подвох?
– Да нет там подвоха, – встрял Вилли. – Все решаемо.
– Есть, – подняв голову, пробормотал Сергей, занявший позицию у входной двери. – Целых три. А если со мной считать, то четыре.
И снова уткнулся в экраны наблюдения. Паузой воспользовалась Тисса, раздавшая нам сэндвичи и кружки с кофе. Молча поели, после чего я спросил: