Вне игры
Шрифт:
– Спасибо, Никита Любимов, – отзывается она с улыбкой и тянет ко мне маленькую ладошку.
Соприкосновение наших пальцев подобно вспышке молнии. Разряд ударяет четко по центру, искрит от кисти к локтю, огненной лентой опоясывает грудную клетку. В один миг абсолютно формальное рукопожатие превращается во что-то большее. Почти интимное. Мы ведь танцевали с ней сегодня, я держал ее в объятиях, но ничего подобного этой неожиданной вспышке не испытывал. Сейчас же… Сейчас все ощущается иначе. Рита испуганно вскидывает на меня глаза, в глубине которых мелькает тревога. Горячая волна
Она отдергивает ладонь, будто от горячего, инстинктивно подается назад.
– Спокойной ночи, Никита, – несмотря на явное нервное напряжение, прощается она с прямо-таки царским достоинством.
А уже через мгновение я вижу, как ее тонкая фигура скрывается от меня за дверью пустеющего банкетного зала.
Глава 7
Рита
Завтракать я спускаюсь поздно, когда компания, которая занималась обслуживанием вчерашнего банкета, под присмотром нашей домработницы Светланы загружает последние ящики с посудой в небольшой грузовик. Получается, я проспала не только окончание праздника, но и всю уборку, наблюдать за которой было моей негласной обязанностью! Блестяще!
Когда накануне ночью поднималась в свою комнату, совсем не по-хозяйски улизнув с юбилея отца, была настолько измотана эмоционально и физически, что думала, засну, едва голова коснется подушки. А в итоге промаялась почти до рассвета. Сначала тупо глядела на причудливые тени, которые отбрасывали садовые деревья на потолок, потом, не выдержав искушения, взяла телефон и набрала в поисковике «Никита Любимов».
Лучше бы я этого, конечно, не делала. Залипла. Оказалось, что парень – настоящая звезда. Не кто-то типа Ильи Свечникова, которого за пределами нашего уральского города никто не знает. Нет, Никита Любимов – звезда международного масштаба для всех, кто хоть сколько-нибудь интересуется хоккеем. Я даже не понимаю, почему я о нем никогда раньше не слышала… Возможно, пик его карьеры в стране пришелся на период моих отношений с Владом, а тогда мне откровенно ни до чего не было дела.
Возвращаясь к Никите – у этого полный набор спортивного краша. На коньки встал в четыре года, в хоккей пошел вслед за старшим братом Михаилом, который на юниорском уровне показывал неплохие результаты, но получил травму. Всю жизнь играет на позиции нападающего. Призер юношеского чемпионата мира, лучший бомбардир не самого последнего российского клуба и потом сразу – новичок года в НХЛ. Да господи, напротив его имени в соцсети синяя галочка, а по хэштегу #nikitalubimov можно найти тысячи постов, в которых ему на всех языках мира признаются в любви фанатки! И этот человек просто так вызвался спасти меня от нежеланных отношений? Чересчур фантастично, чтобы быть правдой.
Несмотря на верифицированный аккаунт, очевидно, мой спаситель не особый любитель соцсетей. Фоток в его аккаунте всего три. Одна с ЮЧМ, одна в форме «Миннесоты», видимо, уже после переезда в США, и еще одна – просто закатное небо через иллюминатор самолета. Сторис, естественно, никаких. Составить хоть какой-то психологический портрет по этим
– Доброе утро, Рита. – Громкий голос отца заставляет меня замереть в дверном проеме кухни.
О черт!
– Пап, не ожидала тебя увидеть, – бормочу тихо, подходя к обеденному столу, чтобы поцеловать его в щеку. – Думала, после вчерашнего будешь отдыхать.
– Полдень почти, – резонно замечает отец. – Ты тоже сегодня вставать не торопилась.
– Я… Да… Устала вчера.
– Поэтому ушла рано?
– Я… Не рано я ушла. Я была с Никитой. – Под пристальным взглядом отца я привычно краснею. – Сад ему показывала.
– И как?
– Что как, пап? – усаживаясь за стол, накрытый к завтраку, стараюсь держаться максимально непринужденно, чтобы не вызвать у отца подозрений.
– Понравился ему наш сад?
– Ну его не сад интересовал в первую очередь, – подчеркнуто небрежно пожимаю плечами и наливаю себе чай.
– Твой Никита через две недели укатит в Штаты, – жестко говорит отец. – А ты что делать будешь? Сопли на кулак наматывать? У него девиц за океаном не счесть. Не думаешь же ты, что он тебе верность хранить будет, пока у него регулярка и он невыездной?
– Пап, ничего такого я не думаю, – говорю вполне откровенно. – Я вообще ни о чем не думаю. Ни я, ни Никита этого не планировали. Все спонтанно случилось.
– А стоило бы подумать! – гремит отец, в сердцах комкая бумажную салфетку. – Ничему тебя опыт не учит, Маргарита! Что в Зарецкого втрескалась, меня не слушала, что теперь… Парень тебе давно нужен, но не хоккеист, у которого ветер в голове и забугорная прописка, а кто-то серьезный и основательный, кто сможет ответственно подойти к отношениям с тобой.
– В любви так не бывает, папа…
– В любви! – выплевывает отец негодующе. – Ты этого Никиту сколько знаешь? Три дня? О какой любви может идти речь! По твоим словам, любовь у тебя с Зарецким была. Напомнить тебе, чем все кончилось?
– Спасибо, пап, не надо. – Я тоже срываюсь, болезненно реагируя на сравнение Влада и Никиты. – Напоминания я вижу ежедневно, когда смотрюсь в зеркало и вижу шрамы.
Словно почувствовав, что перегнул палку, отец смягчается и следующую фразу произносит куда более миролюбиво:
– Я люблю тебя, Рита. И я волнуюсь за тебя.
– Я это знаю, папа.
– Тогда доверься мне, когда я говорю, что Никита Любимов тебе не пара.
– Я думала, тебе нравятся Любимовы! – демонстративно вскидываю бровь.
– Любимовы – да. Вот Миша, например…
– Пап, я уже с Никитой! – перебиваю я, не желая слушать, как отец будет в красках расписывать мне достоинства старшего из братьев.
Так странно. Еще вчера я не знала Никиту, а сейчас с пеной у рта готова доказывать отцу, что в него влюблена. Пусть понарошку, но все же. И мне даже не страшно. Вселенная порой принимает совершенно причудливые формы.