Шрифт:
Вне имен.
«Не трать дыханье на моё имя –
Я обойдусь и так…»
Борис Гребенщиков
Пролог
Тихо, незаметно, не вовремя прокралась зима, среди осени вдруг завыла между высотных домов ледяным ветром… Косые нити дождевых, стекленеющих на лету, капель хлестали в окна.
Николай в этот вечер долго сидел за компьютером, в социальных сетях. Нужно было работать, писать диплом, но трудно было сосредоточиться на деле. И на душе смутно и тревожно.
Потом…Его внезапно разбудило треньканье плейерфона. Неужели, он заснул? Инстинктивно вздрогнув, Николай автоматически пошарил по столу, где-то рядом с компьютером. Но плейерфона нигде не было! Откуда же шел этот звук, это противное треньканье? Где этот чертов девайс?
Звук внезапно прервался. Что это? И компьютер завис… Со странной картинкой, похожей на разноцветные пятна света, брызги и кляксы. Нехотя, как завороженный, он всматривался в беснующуюся какофонию экрана. И чувствовал, как ему становится не по себе. Но тут монитор и вовсе погас. На некоторое время Николай внезапно провалился в сон. Нездоровый, с бредовыми сновидениями.
Когда он снова приподнял голову, уже светало. Николай огляделся вокруг – и в ужасе вскрикнул.
Это не его комната! Теперь помещение было гораздо меньше… Маленькая конура без штор на окнах, без ковра на полу, и… Но главное не в этом. Он понял, что сидел теперь в низком инвалидном кресле; на нем была клетчатая рубашка и вздутые на коленках «спортивные» трико. А его ноги были теперь худенькие и слабые. Совсем не его ноги! Ужас…
Первое, что пришло ему в голову – это дикая мысль о том, что, похоже, кто-то через компьютер высосал его мозг через трубочку – и шмякнул сюда, в это тело… Бред!
«Я теперь убогий калека. И это… хуже тюрьмы. Нет, не может быть! Как такое могло случиться? Ведь это – всего лишь сон, правда?» – подумал он.
Николай обхватил руками голову и заорал, или, скорее, завыл. Протяжно, на одной ноте…
Тело-тюрьма… Бездна отчаяния и одиночества…
Часть 1. Мария
Глава 1. Разлад
Маша открыла дверь своим ключом… Теперь он у неё был, собственный ключ от ЕГО квартиры. Так они договорились: она пришла сегодня сюда, к нему. Они будут жить теперь вместе! Маша шумно вошла, стряхнула дождинки с шапки, стащила узкие сапоги без молнии… Дома, похоже, никого не было. Она сняла с плеча большую сумку с вещами, отнесла коробку с тортом на стол, цветы поставила в вазу. Потом наспех прибрала в комнате, лишний раз привела себя в порядок. Включила электрочайник, заварила чай и стала ждать Николая. Ну, где же он?
Как он может опаздывать в такой день – день её рождения? Куда он мог уйти, и даже не предупредил её?
Долго она просидела, без мыслей и дел. В ожидании и беспокойстве. Не хотелось ни читать, ни включать компьютерные игрушки. Было неуютно и почему-то тревожно.
Наконец, в коридоре послышался звук проворачиваемого в двери ключа, и Маша побежала встречать Николая…
Он грузно ввалился в квартиру, обвел прихожую странным взглядом.
– Коля! Почему ты так долго?
Николай посмотрел, будто не на Машу, а сквозь неё. От него откровенно пёрло сигаретно-алкогольным перегаром. Девушка удивилась: раньше он никогда не курил, он же спортсмен.
– А… Совсем про эту забыл, – пробурчал тем временем Николай, и поморщился, – А меня ж предупреждали…
Он зашёл в комнату, окинул мрачным взглядом цветы, тортик и общую прибранность, и сказал громко:
– Зря старалась! Не фиг сейчас дома сидеть, поедем на одну вечеруху. Там всё будет: и бухло, и танцы. Не поедешь – я один тогда выдвигаюсь.
Маша сознавала, что Николай странно выглядит и странно себя ведёт. Как совсем чужой и незнакомый человек. Тем не менее, она решилась поехать вместе с ним. Чтобы выяснить всё до конца. Раз и навсегда. Что произошло? Почему он вдруг так сильно изменился? Маша была шокирована до полного ступора, и двигалась на автомате… Безэмоционально оделась, натянула узкие сапоги. Шапка где-то потерялась. Наверное, упала вниз, в кучу хлама во встроенном шкафу… Ну и ладно.
Общество, в которое Маша попала вместе с Николаем, было ей совершенно незнакомо. Это был то ли ночной клуб, то ли танцевальная студия… Но, в то же время, и обыкновенная частная квартира. Вначале они вошли в подъезд, ничем не примечательный, и поднялись по лестнице. Николай позвонил в дверь квартиры, пропустил Машу вперёд и приобнял её за плечи, сгреб в охапку – как-то бесцеремонно, как никогда не делал прежде. Затем выставил её перед собою, как щит.
Дверь им открыла знойная брюнетка с длинными ногами и необычайно длинными кроваво-красными ногтями. Её глаза наспех, небрежно зафиксировали Машу пустотой взгляда. И, блеснув недобрым фиолетовым огнём в своей глубине, с презрением оторвались от девушки. По всей видимости, она оценила её не годной себе в соперницы. Зато, Николая брюнетка осмотрела более заинтересованно. И стремительно вцепилась в его руку своей наманикюренной лапкой. Уверенная в блеске своего очарования, она взяла Николая под руку, и увлекла вперед. И бойко защебетала что-то о своей радости видеть такого замечательного парня в столь скучный и ничем не примечательный вечер. В обществе, где сегодня никто не может удовлетворить её глубоко интеллектуальной беседой.
– Кстати, что это с тобой за девица? Простушка, и одета не модно…
Николай, полностью очарованный незнакомкой, только громко гыкнул.
В довольно тесной комнате с зеркалами и тренажерами собралось много народу. Притащили, явно из кухни, стол, с разного рода яствами и напитками,– он стоял посередине. Вся без исключения публика была в той или иной стадии алкогольного опьянения.
– Мне нужен Крот. Или…, – начал Николай.
– Всем нужен «крот»! Хорошее средство для мытья раковин, – пошутила незнакомка.
– Или Пеликан, – добавил парень.– Срочно.
– Крот будет. Позже,– ответила та жестко. – Кстати, я ещё не представилась… Альбина, – и брюнетка улыбнулась натянутой улыбкой, обнажив зубы до дёсен.
– Николай, – представился ей ответно спутник Марии.
– Пойдём, Коленька, потанцуем! Думаю, твоя дама тоже не останется в одиночестве надолго, – предложила Альбина. – Я сейчас поставлю забойный музон!
Маша присела на свободное кресло в углу, откинула с лица выбившуюся светлую прядку волос. И теперь с ужасом наблюдала, как парень, которого она до недавнего времени любила и который, как ей показалось, любил её, лихо отплясывал… с первой попавшейся ему под руку стервой. Будто чья-то невидимая ледяная рука несколько раз сжала её сердце, а затем оно наполнилось едкой злобой.
«Музон», действительно, был «забойный». То есть, действительно рассчитанный на полный вынос мозга. Казалось, что-то дьявольское и зловещее вплеталось в эту какофонию звуков и перемалывало кости черепа. Танцующие люди казались дрессированными собачками, попавшими под влияние своего невидимого, но властного хозяина, который заставил подчиняться беспрекословно эти безвольные души. Что-то ревело, било, скрежетало и бесилось. И будто большой смерч, образованный этой странной вибрацией, вырвался, наконец, наружу и полностью сокрушал теперь всё и вся, сметая всё светлое вокруг себя на огромном пространстве, разделяя людей и навсегда отбрасывая их друг от друга… Маша поняла, что она и Николай отныне и навсегда разъединены этой мощной, дьявольской силой…