Вне себя
Шрифт:
На берег выбрались длинноногие девушки в разноцветных блестящих туниках из рыбьей чешуи, смешались с толпой встречающих.
По-видимому, это были туристы, вернувшиеся с экскурсии.
Мужчины здесь больше походили на ходячие скелеты, обтянутые кожей, ни одного атлета Прохор не увидел. Женщины казались миловидней, тонкие, как кипарисы, но с широкими угловатыми плечами.
Прохор-6174 помог одной из девиц, заговорил с ней, провожая к низкому ажурному строению, похожему на павильон со стойкой бара. При каждом их шаге шарики под ногами лопались, превращались в зеленоватые струйки дыма,
За прибывшими потянулись зелёные травяные дорожки.
Павильон наполнился шумом, песнями, смехом, говором трёх десятков людей.
Говорили все на очаровательной смеси русского, украинского и китайского языков, поэтому понять суть разговора было сложно.
Отдыхающих становилось всё больше, и в какой-то момент павильон вдруг разросся облаками сверкающей пены, изменил конфигурацию столиков и стульев.
Теперь разместились все, образовав странный «цыганский» табор.
Прохор с любопытством начал осматриваться. Жизнь его «родича» в этой реальности разительно отличалась от более грубой жизни родного одиннадцатого Ф-превалитета. Объекты, вещи и предметы быта здесь казались зыбкими, текучими и легко меняли форму, поэтому ориентироваться в постоянно меняющемся интерьере и ландшафте было трудно, мешали потрясающие воздух невидимые вибрации.
Где находился в данный момент Прохор Смирик, определить с ходу было трудно. Берег водоёма мог принадлежать как части пляжа заграничного отеля, так и пансионату российского разлива. Потому что постройки, затрагиваемые периферийным зрением Прохора-6174, по форме напоминали и минареты, и церкви с длинными, готического вида башнями вместо куполов.
И ещё его поразило полное отсутствие в этом месте детей. В родной числореальности Прохора детей на пляжах было чуть ли не больше, чем взрослых.
Девушка в «чешуе» пересела к Прохору на колени.
Бармен сунул им большой пирамидальный бокал с трубочкой, раздваивающейся на конце, и они начали потягивать синеватую, пронизанную частыми струйками пузырьков жидкость.
Прохор-гость почувствовал жажду, подсоединился к сфере ощущений «родича».
Жидкость по вкусу напоминала молоко и шампанское одновременно, и судя по всему являлась аналогом алкогольного коктейля. Хмель быстро ударил в голову Прохора-6174, и он сильней прижал к себе девушку с волосами, завитыми в форме языков пламени.
Прохор-формонавт понял, что пора покидать сей необычный колышущийся мир. Быть свидетелем интимных игр «родича» с незнакомкой не хотелось. К тому же она не была похожа на Юстину.
В бар ввалилась компания парней в дырчатых «плавках-штанах» и очередная порция девушек в «рыбьей чешуе».
Прохор заметил взгляд одной из них, и ему вспомнились взгляды соседей Прохора в четыреста девяносто пятом Ф-превалитете: у блондинки с узкими «азиатскими» глазами взгляд был такой же – прицеливающийся.
«Не может быть! – одёрнул себя Прохор. Перемещение по числоформам невозможно отследить! Я не бегу по дороге, не еду на машине и не лечу в самолёте! Это даже перемещением в чистом виде назвать нельзя, разве что сменой координат Бытия. Но тогда почему Охотники находят меня даже в таких экзотах, как узлы Капрекара?!
Блондинка в «чешуе» направилась к нему.
Девушка на коленях игриво прижалась к Прохору, обняла за шею, задала какой-то вопрос.
Прохор-гость с трудом перевёл этот вопрос:
– К нам присоединится Тянь-И, не возражаешь?
Прохор-6174 поцеловал её, подозвал официанта:
– Не возражаю. Ещё бокал мизели.
Девушка по имени Тянь-И подсела к отдыхающим, заговорила мурлыкающим голоском на том же непонятном языке.
Прохор-формонавт почти ничего не понял.
Зато Прохор-6174 всё понял прекрасно. Речь Тянь-И можно было перевести как:
– Ой, как я рада, что вы здесь, я искала Дани, увидела Коно, он такой противный, губы мокрые, и тут вы, я сразу к вам, не прогоните?
Прохор-6174 и его девушка засмеялись, оценив непонятый Прохором-гостем юмор, он хотел расслабиться, отбросить опасения, но снова уловил откровенно оценивающий взгляд блондинки и уже без колебаний решил откланяться, вернее, уйти по-английски, никого не предупреждая.
Девушка по имени Тянь-И в настоящий момент подчинялась вселившемуся в её разум Охотнику и анализировала поведение Прохора, это было ясно как божий день. Стоило Прохору выдать себя хотя бы ответным взглядом, и Охотник наверняка привёл бы в действие какое-нибудь оружие (о чём Прохор не имел ни малейшего представления), либо оглушил бы его, подавив волю (что вполне было вероятно). А смог ли бы Прохор отбить пси-удар или сбежать, было неизвестно.
«Куда?» – задал он сам себе вопрос.
«Только не в Бездну!» – сам же себе и ответил.
Блондинка Жасси продолжала смотреть на него испытующе, потянула к себе неизвестно откуда взявшуюся сумочку, но что она оттуда вынула, Прохор уже не успел увидеть, воспроизводя в памяти ключ перехода. Нырок в «прорубь» между мирами разных формооснов – шесть тысяч сто семьдесят четвёртым и шесть тысяч сто семьдесят третьим унёс его из этого мира.
В «проруби» было темно и холодно. Затем наступило короткое потепление, мелькнул свет «в конце тоннеля», однако Прохор заставил себя погружаться в «прорубь» снова и снова, пока не вынырнул, окунувшись в холод и мрак шесть с лишним тысяч раз, в «измерении» под номером 7.
Он уже бывал здесь, зная все особенности цифры 7 и геометрической фигуры, служащей базой всех формообразований этого превалитета, потому и выбрал место высадки седьмой слой «матрёшки».
Гептада – семёрка – считалась идеальным числом Космоса, символом мужчины, выражающего свою истинную природу «зачинателя» Жизни. Семёрка считалась священным, мистическим, волшебным числом и во всех духовных доктринах народов Востока, символизируя космический порядок и завершение природных циклов.
В Библии это семь дней творения, в Месопотамии – Древо Жизни с семью ветвями. В Древнем Египте 7 было священным числом бога Осириса (символ бессмертия), в Солнечном культе Митры 7 – это количество ступеней Посвящения. В исламе считается, что Вселенная состоит из семи небес, семи морей и семи земель, а также из семи ступеней, ведущих в ад, и семи дверей, ведущих в рай.