Вне себя
Шрифт:
– Всё понятно, – пробормотал Прохор.
– Тогда идите и работайте, – сказал Рельсин, снова устремляя взор в глубины мерцающего экрана.
Прохор мысленно показал ему язык, хотел дерзко напомнить о данном обещании отпустить его в отпуск в июне, но стушевался и вышел в приёмную, где похожая на мальчишку Маргарита щебетала с ожидавшими приёма инженерами с завода. На Прохора она почти не обратила внимания, лишь кивнула в ответ на его неловкое:
– У меня всё.
А вот Прыщик,
Во-первых, он заходил в рабочий модуль Прохора четырежды, каждый раз находя смехотворную причину для этого. Во-вторых, смотрел на коллегу как-то странно, с ожиданием и непонятными сомнениями во взоре. В-третьих, вдруг попросил рассказать ему о числонавтике, которой он якобы хочет заняться.
– Я знаю, что ты увлекаешься нумерологией и всякими фокусами с цифрами, просветил бы, – попросил он.
Прохор удивился: его хобби ни для кого не было секретом, однако до этого никто не проявлял к нему особого интереса.
– Зачем это тебе? – полюбопытствовал он.
– Хочу новых ощущений, – осклабился Прыщик. – А я тебя с девушками за это познакомлю. А то вижу, ты всё один и один.
– Премного благодарен, – проворчал Прохор с неудовольствием. – Возня с цифрами дело нудное, терпения требует.
– Я, может, в этом процессе найду море удовольствия, – засмеялся Костя. – Да и что тебе стоит?
– В Инет залезь, там много инфы о нумерологии и числонавтике. Мне ликбезом некогда заниматься.
– Грубый ты, Кириллыч, как можжевеловый веник, – с сожалением сказал Прыщик. Я к тебе душевно, а ты…
– Хорошо, вечером поговорим, – вынужден был согласиться Прохор.
Прыщик ожил:
– Лады, буду ждать.
Дверь за ним закрылась.
Прохор облегчённо вздохнул, подумав, не позвонить ли Данияру в связи с приставаниями программиста. Потом решил, что ему теперь в каждом встречном-поперечном будет мерещиться Охотник, и звонить другу не стал.
До обеда он работал в прежнем «удивлённо-недоверчивом» состоянии, постепенно успокаиваясь, и даже стал подшучивать над собой, превращая визит «брата-близнеца» из одиннадцатого «измерения» в нечто вроде сна наяву. Однако тот сам напомнил о себе.
Прохор только-только собрался отдохнуть и пообедать в компании с Тимохой и Семёном Семёновичем, вторым дизайнером студии, как в голове «хрустнул обломившийся сучок» и зазвучал знакомый голос:
«Привет, не разбудил?»
Прохор едва не ответил вслух: «Я не сплю», – потом сообразил, кто с ним разговаривает.
«Нет, я на работе. Начал уже сомневаться…»
«В чём?»
«В твоём существовании».
«Сплюнь через левое плечо».
«Сегодня у тебя настроение получше?»
«Я пока жив, а это уже хорошо».
«Не мог появиться вечером, когда я буду дома?»
«Я же не знал, что у вас здесь середина рабочего дня. У нас вечер. Но ты прав, если кто заметит, будут неприятности».
«Кто тебя может заметить? Ты же сидишь у меня в голове, а не рядом на стуле».
«Могут заметить по поведению».
Прохор смутился.
«Извини, я всё ещё в плену стереотипов. У меня к тебе накопились вопросы».
«У меня к тебе тоже».
«Тогда начинай ты первый».
В модуль заглянул Прыщик:
– Обедать идёшь?
– Н-нет, – отказался Прохор, не сразу выходя из процесса мысленного общения с самим собой. – Позже.
– А то пойдём, я пивка принёс живого, нефильтрованого.
– Не ждите меня, мне тут надо… мысль посетила… посчитать хочу.
– Как знаешь. – Прыщик с любопытством глянул на творение Прохора в объёме дисплея и вышел.
«Прости».
«Мне он не нравится», – заявил Прохор-11.
«Мне тоже, однако не я выбираю кадры. Что ты хотел узнать?»
«Почему ты так равнодушен к Юсте… к Устинье?»
Вопрос застал Прохора врасплох.
«С чего ты взял, что я к ней равнодушен?»
«Это видно невооружённым глазом».
«Почему это тебя волнует?»
«Она очень милая и красивая и любит тебя».
«Любит. – Прохор досадливо поморщился. – Ерунду мелешь. Во-вторых, я с ней… в общем…»
«Я знаю, но не сочувствую. В нашей числореальности тоже есть девушка Устинья, хотя здесь её назвали Юстиной, они похожи как сёстры-близнецы, не отличить».
«Ну и что?»
«Мне бы очень хотелось, чтобы ты больше уделял ей внимания. Она заслуживает большего».
«Обойдусь без идиотских советов. Мне достаточно…» – Прохор вспомнил давний разговор с Данияром. Саблин тоже не слишком стремился к семейной жизни и вдруг признался:
– Знаешь, мне как в той старой песне, главное, чтобы она (речь шла о подруге Дана Валерии) ходила голая рядом. Исключительно приятно, когда Лерка реагирует на любой мой взгляд и тянется ко мне с ответным поцелуем! Потом и остальное приносит удовольствие. Чего ещё мужику надо от женщины?
Тогда Прохор с ним согласился. Теперь же слова «брата» из одиннадцатого числомира заставили его задуматься.
«Понял тебя», – прилетела мысль «родича» с грустной ноткой, и Прохор понял, что тот свободно читает его размышления.
«Ничего ты не понял».
«Хорошо, не кипятись, закрыли тему. Ещё вопрос: не заметил наблюдения? Никто тобой не интересовался?»
«Саблин как будто заметил. Во всяком случае, ему так показалось».
«Данимир Саблин?»
«Почему Данимир? Данияр».