Вне времени
Шрифт:
Меня обхватили сильные руки, и я едва удержалась, чтобы не закричать. Но всё же вздрогнула.
— Лаэли, — Алхаст развернул меня, крепко держа за плечи. — Что с тобой?
— Всё хорошо, — как можно естественней отозвалась я и дернула плечом, освобождаясь. — Странно видеть тебя вне башни.
— Я искал тебя. Дартон сказал, что ты ушла больше часа назад. Я, — тут он рассмеялся и опустил взгляд, — я только сейчас понял, какого дурака свалял. Бросился, сломя голову, побежал
Я тоже рассмеялась, подошла к эльфу, и, поднявшись на цыпочки, поцеловала его в губы.
— Ты абсолютно прав — ни-че-го. Здесь и сейчас.
Ночь вернулась. Мягкая, чувственная, загадочная — подруга и сообщница. Как я могла её бояться? Несколько минут спустя Алхаст попросил:
— Закрой глаза.
— Зачем? — спросила я, уже зажмурившись.
Вместо ответа эльф поднял меня на руки, а потом я ощутила едва заметное изменение структуры — он мастерски выполнил перенос в пространстве.
— Можно открывать?
Я не дождалась разрешения — и не была разочарована увиденным. Несколько веков назад здесь стоял храм, привлекавший тысячи паломников — храм светлого бога. Или богини.
— Он был посвящен Свитле, — Алхаст положил руку мне на талию, подтолкнул вперед, на плиты площадки перед разрушенным храмом. Словно что-то рвануло внутри, и белоснежное, мерцающее в лунном свете строение обрушилось, а потом поросло невинным мхом и растениями, прогрызавшими путь в белом камне.
— Это было заклятье?
— Нет. Ты не чувствуешь? — Алхаст взял меня за руку, настойчиво потянул вперед. — Подойди, не бойся, этот храм никто не убивал.
Я последовала — нехотя. Для хаотиков, работающих напрямую с оголенными проводами магических сил, разрушенный храм представляется истерзанным трупом некогда прекрасного, совершенного существа. Но Алхаст не мог сыграть со мной дурную шутку, значит, я должна подойти, как он и говорит…
— Он…умер? — я выдохнула, касаясь покосившейся колонны. — Сам? Когда его оставили последователи?
— Не совсем так, — эльф небрежно погладил белый камень, занятый другими мыслями. — Храмы Свитлы — живые существа, они рождаются, хиреют и умирают, когда придет время — чтобы возродиться в другом месте. А их останки… сама видишь.
— Это воплощение покоя. И гармонии.
— Теперь, когда ты здесь — да. Вообще-то, я давно хотел тебя сюда привести, но не решался, — Алхаст пожал плечами.
— А зачем глаза закрывать?
— Чтобы ты не знала, где ты.
— Я всегда знаю, где — рядом с тобой.
Я потянулась, чтобы поцеловать Алхаста, но тот отклонился, задержал меня в руках. Между нами пробежал холодок.
— А ты хочешь быть со мной, Лаэли?
Я подняла глаза, впитывая в себя атмосферу ушедшего храма. Святого призрака.
— Сказать тебе правду или то, что ты хочешь услышать?
— Правду, — едва слышно сказал эльф. Я видела в бледном свете растущее луны, как шевельнулись его четко очерченные губы, привыкшее к улыбке, а не к гримасам.
— Я не знаю, чего я хочу. Но сейчас — да, мне больше ничего не надо. Я там — и с тем — с кем хочу быть сейчас… ой!
Он так крепко стиснул меня в объятьях, что я подумала, что всё-таки надо было воздержаться от искренних признаний. Но, к своему удивлению, услышала легкий смех.
— Это большее, что я могу услышать от ведьмы, да?
Тогда и я засмеялась. И призрак храма смеялся вместе с нами.
АЛХАСТ
— Ты чудо. Здесь это звучит не так фальшиво, — Лаэли снова тихо рассмеялась.
— Станцуй для меня, — вырвалось у эльфа, прежде чем он прикусил язык. — Не слушай, не надо.
— Почему? — брови-птицы взлетели, спрятались под медную челку.
— Это эгоистично.
— Чудо, — повторила девушка, провела ладонью по щеке, задержала на секунду. Алхаст закрыл глаза и поцеловал пульсирующую жилку на запястье этой руки, казавшейся прозрачной в свете прошлых веков. Потом рука исчезла.
— Открой глаза и смотри! Я больше ни для кого не буду так танцевать — даже для тебя. Так что запомни.
Молодой эльф подчинился. Голос девушки был непривычно высоким, резким, но не режущим слух. Властным и равнодушным. Она стояла, чуть покачиваясь, в ритме слышной ей одной мелодии. Потом её услышал и Алхаст — словно пел храм, оживший ради нескольких мгновений. Серебристое платье окутывало фигуру девушки туманным покрывалом, создавая непроницаемую границу между ней и миром. Она закружилась, взлетели к небу руки, и рукава-крылья взметнулись крыльями серой птицы…
Алхаст забыл, что нужно дышать. Он пытался подумать… знал, что в его голове должна крутиться одна и та же настойчивая мысль — но не знал, какая.
— Богиня, — подсказал кто-то сзади, рассеивая волшебство танца.
Алхаст с трудом отвел взгляд. У края площадки стояли трое — босой человек в джинсах и белой футболке, красавица-дроу и, между ними, более похожая на язычок пламени, чем на существо из плоти и крови — Свитла. Архимаг знал прекрасно изображения богини.
— Богиня, — зло и упрямо повторил человек.
— Тебе не жаль её? — спросила Свитла.
— Она заслужила это, — закончила дроу.