Вне времени

Шеремет О.

И они растаяли в тенях.

Мелодия закончилась. Лаэли замерла посередине площадки, потом опустила поднятую руку, растерянно пробежала пальцами по спутанным волосам, чуть смущенно улыбнулась. Она снова была собой — не самой везучей ведьмой, упрямой и нежной, вечно сонной, как и полагается всякой студентке. Вот и сейчас…

— Я спать хочу, — пожаловалась она, делая шаг навстречу Алхасту.

Эльф, еще не понимая, кого он видит перед собой — богиню или свою ассистентку, машинально

обнял девушку. И понял — ему всё равно, кто она, пока она есть… пока она здесь, рядом, по-детски зарывается носом в его темно-синюю рубашку, пытается согреть зябнущие ладони.

Он поднял девушку на руки, не слушая слабые протесты насчет боязни высоты, и пошел прочь от храма.

— Куда мы идем?

— Иду я. Ты едешь.

— Не увиливай, — фыркнула Лаэли. — Ты просто сам не знаешь.

— Следую интуиции.

— Значит, к утру завязнем в болоте по уши.

На том и порешили. Больше Лаэли не сказала ни слова, и Алхаст углубился в собственные мысли — стараясь не думать о том, чему он только был свидетелем, и о том, что ожидало их в будущем… это были слишком тяжелые мысли, нести их было куда сложнее, чем медноволосую ведьму, укутанную в туманное покрывало. Мимоходом эльф подумал, о том, что она совсем не заботится о своем здоровье, что запросто можно простудиться, бегая по росе босиком, что…

Они вышли из леса на обрыв, ведущий к Серебряному озеру. Над горами Фарот-Фаниар вставало солнце, румяня снежные пики. Эльф втянул в себя дыхание утра, улыбнулся так легко, как не улыбался давно. Хороший же из него Архимаг: вместо того, чтобы спать, набираясь сил для дневных забот, он шатается по лесу, как какой-то бродяга с ветром в голове, и несет драгоценную ношу — Спящую… о, точно — уже спящую сладким сном красавицу. Которую можно попробовать разбудить поцелуем, но не хочется. Пусть будут несколько минут покоя, когда весь мир принадлежит только ему — весь мир и одна-единственная ведьма.

ЛАЭЛИ

Как утверждает неугомонная Сессен, единственная подушка, не вызывающая головные боли и остеохондроз, это — плечо мужчины. Согласно её же словам, лучшим матрасом, одеялом и обеденным столом так же являлись части тела вышеозначенного существа… но это я оставлю на рассмотрение беспристрастных судей. Но голова и правда не болела, несмотря на бессонную ночь.

Я не шевельнулась, лишь слегка приподняла ресницы. Алхаст сидел, приподняв голову, глядя в сторону гор, за вершины которых цеплялись облака. Он опустил глаза и улыбнулся — я не успела спрятать любопытный взгляд.

— Солнце встало — солнце проснулось.

— Мне пора идти, — но я осталась полусидеть, полулежать, прижавшись к эльфу. Он обнял меня крепче, наклонился и быстро поцеловал.

— Дартон ждет, и Олег и остальные. Мы собирались выйти на рассвете.

— А если я тебя не отпущу?

— Тогда через час ты первый об этом пожалеешь, — я встряхнулась, и решительно оторвала себя от эльфа. — Откроем портал?

Едва слышно вздохнув, Алхаст встал и протянул мне руку.

— Я сам. Куда?

— В мой домик, на кухню. Думаю, в комнате спит сладким сном наш чернокожий подкидыш.

— Почему ты просто не можешь остаться? — Алхаст, казалось, не слушал меня.

— А почему ты не можешь пойти со мной?

Когда мы оказались на кухне, я в последний раз обняла эльфа и… цензура, цензура. Слегка ошалевший от количества (и качества, смею надеяться) поцелуев, мой Господин Начальник ушел через портал.

— Дартон?

Постель в комнате была гладко заправлена, на полу стояли дорожные сумки. Но самого дроу там не было.

— Лаэли? — смуглокожий эльф заглянул внутрь. — Я ждал тебя снаружи. Как тебе моя личина? Светлее сделать не получилось.

— Нормальный обгоревший эльф-курортник. Глазки, кстати, просто прелесть. Почему ты еще не оседлал скакунов?

— Думаешь, я умею? — фыркнул высокородный эльф и исчез. Я примерилась и левитировала сумки следом, надеясь попасть в остроухого. Промахнулась.

— Чего и следовало ожидать. Но, знаешь, обращаться с животными тебе всё равно придется, хочешь ты того или нет.

— Не хочу, — признался ушастый, затягивая потуже пояс. — Я рад, по крайней мере, это будет не то чудовище, на котором обычно восседаешь ты.

— Размечтался. Верблюд — только для элитных всадниц! — я похлопала Фагота по шее. — Давай, погладь свою, не бойся.

Дроу с опаской подошел к невысокой гнедой кобылке, самой спокойной, которую мы смогли найти в конюшнях Академии Магии, подчиненной Алхасту. Дроу не имели дела с лошадями и прочими копытными, передвигаясь пешком, или на вивернах — или с помощью чар.

Воспитанная эльфами кобылка чуяла магическое плетение на Дартоне (он очень тщательно составлял чары личины — чересчур, и поэтому при внимательном рассмотрении его могли раскрыть) и настороженно фыркнула, переступила копытами. Дроу замер. Я едва сдерживала смех, глядя на этих двоих диких, пытающихся приручить друг друга.

— Кони ничем не страшнее драконов, так что действуй соответствующе. И, кстати, ты взял плащ с капюшоном?

— Прекрати меня опекать, — огрызнулся Дартон, хватаясь за любую возможность отложить близкое знакомство с кобылкой. — Это не входит в твои обязанности.

— А настучать тебе по макушке за такие дерзости — входит? Постой-ка… что значит — обязанности? Я по старой дружбе согласилась помочь Кенррету….

— Ну да, конечно, — протянул дроу. — Светлым рассказывай.

— Так ты знаешь, зачем тебя на самом деле сюда отправили?

— Подозреваю. За неплохого, но всё же не гениального боевого чародея берется сам Архимаг. Зачем? Ему помогают продвигаться выше по лестнице, подкидывают новые чины — и новые испытания. Зачем?