Вне закона
Шрифт:
— Где она?
— Не торопитесь. Все в свое время. Я думала о вас, мистер Винтер. Мы все ужасно любим Бонни Ли. У нее немного не хватает образования, но интуиция великолепная. Иногда, правда, она ей изменяет, и малышка связывается с ужасными подонками. Тогда нам приходится делать все, что в наших силах.
— Мне бы хотелось знать, где…
— А вы совершенно уверены, что подходите для нее, мистер Винтер? Вот вы уже вовлекли ее в неприятную историю. В настоящий момент вам следует скрываться еще в большей степени, чем ей. Я не могу утверждать, что мне все известно о ваших делах, но разве это неправда, что вы сбежали с большими деньгами? Ну, не волнуйтесь так. Я ей полностью доверяю, как и она мне. Я вас не выдам.
— Я не хотел подвергать ее опасности.
— Вы действительно кажетесь совсем безобидным. У вас честный взгляд. Видите ли, я еще лежала в постели, когда Бонни Ли позвонила. Я немедленно помчалась за ней. Ей даже монетку
— Она сейчас там?
— Вы очень нетерпеливы. Она собиралась пойти на работу, пока мы не услышали по радио, что полиция хочет с ней пообщаться. Сначала она решила сама пойти в полицию и все объяснить, но чем больше размышляла о том, что будет говорить, тем меньше ее привлекала эта идея. Она подумала, что если ее вдруг пожелают задержать, вы можете услышать об этом и сделать какую-нибудь страшную глупость. Например, броситься ей на выручку. Похоже, она была уверена, что вы будете искать ее. Когда я выразила вполне естественные сомнения, она ужасно разозлилась. Она боялась, что вы можете отправиться к ней домой и жалела, что у нее нет никакой возможности предупредить вас. Мы договорились о том, что я смогу опознать вас, если вы придете сюда.
В эту минуту до них донесся приглушенный дверьми и расстоянием рев. Мисс О'Шонэсси встрепенулась.
— Молодец Перри. Она всегда вызывает такую реакцию в этой части своего выступления. Чудо какая гибкая!
— Я хочу увидеть Бонни Ли.
— Ясное дело. Я бы немедленно послала вас к ней, появись вы немного пораньше. Но уже больше одиннадцати, а у меня, знаете, есть очень хороший друг, который приходит ко мне ровно в одиннадцать и поджидает меня в постели. Громадный бронзовый гигант. Он пилот, и у него удивительно эффективная мускулатура. Бицепсы, трицепсы и прочее — ничего подобного я никогда не видела. У бедняги очаровательная улыбка, но мозгов только и хватает, чтобы нажимать на разные кнопки и рычаги и носиться по воздуху туда-сюда, туда-сюда. Для него было бы слишком большой неожиданностью обнаружить Бонни Ли в моей квартире. Он не знал бы, как ему реагировать, и это огорчило бы его. Так что мы договорились, что до одиннадцати она уйдет. Я дала ей ключи от своего автомобиля и кое-что из одежды. Она появиться у Берни Сэббита в полночь и очень надеется встретиться там с вами. Если же этого не произойдет, она собирается привлечь на помощь Берни и его друзей. Честно говоря, единственное, что можно ожидать от Берни, это внесения еще большей путаницы. Но, может быть, именно это вам сейчас и потребуется. Так что торопиться некуда. Я видела, как вы смотрели, когда я ела.
Она вышла в кухню и через пару минут вернулась с бутербродом и чашкой кофе.
— Скажите… а… у Бонни Ли номер такой же, как у вас, мисс О'Шонэсси?
— Меня зовут Лизбет. Лизбет Перкинс. Как вы говорите? Номер? О, не слишком ли вы старомодны, мистер Винтер? Ну и что из того, если она исполняет такой же номер, как и я? Она что, станет тогда недостойной вас?
— Я просто спросил, — пробормотал Кирби.
— Ну и ну, не беспокойтесь так сильно. Обычно степень, до которой нужно раздеваться, обратно пропорциональна прочим талантам. А у вашей подружки прелестный голос, и с каждым днем она поет все лучше. И двигается она прекрасно. Я вижу, реклама на улице огорчила вас. Бонни Ли она тоже не нравится. Правда, совсем по другой причине. Она попала в одну категорию с нами. А ведь она поет! Я вот и ноты различать не в состоянии. Занималась балетом, но какая балерина с моими формами! Эти идиоты с отвисшими челюстями не в состоянии понять, что я потратила не одну сотню часов, прежде чем мне удалось хорошенько отработать мой номер. Конечно, нельзя сказать, что пора меня записывать в книгу рекордов Гиннеса, мистер Винтер, но дуракам номер нравится. Мне, к тому же, неплохо платят, у меня прекрасное здоровье. Почему мои способности заслуживают осуждения, а умение загнать мячик в лунку битой с большого расстояния является предметом всеобщего восхищения. Не понимаю! Боже мой, а я то-рассчитывала, что Бонни Ли влюбилась не в мелкого моралиста.
— Я вовсе не имел в виду…
— Не шумите, дорогой. Я стараюсь научить вас по достоинству оценивать Бонни Ли. Она очень милый ребенок, любящий, честный и веселый. Вы должны наслаждаться ею, как солнечным лучам или тенистым садом. Если же вы попытаетесь держать ее взаперти, ограничивать или постараетесь переделать ее, она, скорее всего, разобьет ваше сердце. Вы же знаете, она еще очень молода. Со временем она вполне может стать знаменитой, если дураки вроде вас воздержатся от комментариев и она не будет чувствовать себя вульгарной и необразованной дурочкой.
— Я понимаю, о чем вы говорите, Лизбет.
— Я очень надеюсь. Если бы я считала вас безнадежным тупицей, то не стала бы тратить ни слов, ни времени.
— Я не очень опытен в отношениях с женщинами.
— Тем лучше. Опытные сердцееды быстро становятся скучными. И что в них самое отвратительное: они вечно думают, будто делают девушке невероятное одолжение. Я люблю неловких благодарных мужчин, но их совсем мало. Опытные, те полагают, что они должны непременно показать всю свою квалификацию, и сразу пускают в ход весь арсенал своих дурацких трюков, которые, по их просвещенному мнению, приводят девушку в полнейший восторг, Честное слово, я уже накушалась ими до тошноты. Мне не нравится, когда меня сравнивают с арфой или со спортивным автомобилем. Я довольно прямая женщина, мистер Винтер, и считаю, что любовь должна быть честной, приятной и удобной. Так что не переживайте из-за своей неопытности. Мне кажется, Бонни Ли это даже нравится. Только не вздумайте интересоваться ее любовными приключениями. Вы все испортите. Она будет абсолютно вам верна, но до тех пор, пока для нее эта игра. Это все, на что вы можете рассчитывать.
Кирби допил кофе и оставил чашку в сторону.
— Все это, конечно, интересно. Но сказать по-правде, мне дьявольски надоело слушать женские лекции. Я устал от материнской опеки, от этих примитивных советов насчет жизни и любви. Я знаю, что жизнь намного сложнее, чем вам это представляется. И с вашего великодушного позволения, Лизбет, я буду жить по-своему и продолжать делать мои собственные глупые и сентиментальные ошибки. У меня сегодня был очень длинный день. Человеческий разум не в состоянии постигнуть, какой это был день. Я нахожусь сейчас на крайней степени истощения. Честное слово, это не преувеличение. Я не осуждаю, но и не защищаю ваш способ жизни. Я не пытаюсь отнести вас к какой-либо категории человеческих существ. Так что, пожалуйста, сделайте аналогичное одолжение. Я ценю помощь, которую вы оказали Бонни Ли, ценю ваше беспокойство по поводу ее будущего. Но моя позиция и мои чувства касаются только меня. Если я раздражаю вас, приношу извинения. Мне пора уходить.
Лизбет задумчиво посмотрела на него и кивнула.
— Да, похоже, на этот раз она не промахнулась! Видимо, котелок, тросточка и бляха сбили меня с толку. Наведайтесь как-нибудь сюда, мистер Винтер. Если, конечно, окажетесь свободны. Правда, сначала вам придется немножко поработать с металлом, чуть-чуть поднакачаться. Обещаю, что лекций больше не будет. И никаких советов. Вы, похоже, справитесь и без них. Могу только пожелать вам успеха.
Лизбет протянула ему руку. Рука была маленькая и пухлая, но, пожимая ее, Кирби почувствовал, что при желании, приложив совсем небольшое усилие, девушка сможет бросить его через плечо, как соломенное чучело.
13
Несколько автомобилей были беспорядочно припаркованы на аллее перед домом, где находилась квартира Берни Сэббита. Уже поднимаясь по лестнице, Кирби услышал доносившийся сверху громкий хохот и звон бьющегося стекла. Он постучал в приоткрытую дверь, но сообразив, что в этом гаме никто все равно не услышит стука, толкнул ее и вошел внутрь.
В квартире сверкала полная иллюминация, музыка гремела во всю мощь. За столом был устроен импровизированный бар, и человек в белой куртке едва успевал смешивать коктейли. В первый момент Кирби показалось, что здесь собралось человек пятьдесят, но скоро он понял, что это зеркала удваиваются количество присутствующих.