Внебрачный сын мэра

Исаева Дина

А еще в сообщении были фотографии, Женщина, похожая на мою Варю стоит в обнимку с незнакомым мужиком.

Я тогда всех знакомых на уши поставил, чтобы вычислить, кто решил надо мной поиздеваться. Номер оказался оформлен на какую-то старуху, живущую в захолустье. Концов так и не нашли.

Я конечно ни слову из этих сообщений не поверил. Просто стер их как сейчас, хотя самого конечно колошматило. На фотографии тоже наплевал. В фотошопе можно сделать все, что угодно. Варе ничего не сказал и продолжил жить как раньше. Мало ли кто захотел испортить нам жизнь. Варе

я безоговорочно доверяю.

Мне нужно ехать в министерство, но на душе слишком неспокойно. Звоню Варе снова и снова натыкаюсь на немой телефон. Тревожное ощущение растет. Она всегда берет трубки. Уж не случилось ли чего?

Плюю на все и разворачиваю машину к дому. Не для того, чтобы жену проверить, как этот аноним хочет, а чтобы убедиться, что с Варей все в порядке.

А дальше происходит то, что перечеркнуло мою жизнь на «до» и «после». Без преувеличения можно сказать, что я умер в этот день. Тело осталось жить, а вот душа и сердце сдохли.

Смешно, но я из машины даже букет прихватил. Думал, чего ему томиться до вечера? Подарю сейчас.

Вари нет ни на кухне, ни в гостиной, в которой она любит читать. С неясным волнением вхожу в спальню и останавливаюсь как вкопанный. Если возможно испытать всю боль мира, то в этот момент я ее испытал. Даже не чувствую, как букет выпадает из рук и шмякается на пол. В висках стучит: «не может быть, не может быть». Я даже головой мотаю, будто это поможет себя в этом убедить в нереальности происходящего. Моя Варя, Варвара, любимая жена. Полностью голая, на кровати. Обнимает какого-то мужика, блаженно улыбается, ровно так же как улыбалась утром мне. Тянется к нему, обвивает ногами, целует.

Первые секунды хочется умереть. Жизнь совсем не жаль. Все равно она кончена. Растоптана, сожжена.

Потом хочется убивать. Сначала мужика, который лежит на ней, а потом ее. За то, что заставила себе верить, приворожила своими прозрачными как роса глазами и, выждав подходящий момент, когда я не представляю без нее своей жизни, безжалостно всадила нож в сердце.

Но в итоге я выбираю третье. Уйти. Просто потому что перестал видеть. Вываливаюсь за дверь, трясусь и реву как пацан. Первый и последний раз в жизни.

Как вышел из дома не помню. Очнулся спустя несколько часов, сидящим на асфальте пьяным и отчетливо понял, что все. Меня такого как раньше больше нет. И ее для меня нет. Пусть Варю я не убил, но для меня она умерла.

Глава 28

Столько раз я представляла себе эту сцену! Не сосчитать! Момент истины. И вот он настал.

Моя самая тайная, жгучая и опасная мечта сбылась — Алексей узнал, что Женя его.

Первый год после развода все вечера в голове прокручивала наш разговор. Как бы всё могло произойти, при каких обстоятельствах. Уснуть часами не могла, подбирала аргументы. Отвечала мысленно на вопросы. Снова и снова.

Но в реальности всё оказалось еще более болезненным.

Леша в лице меняется. Я кожей чувствую обуревающую его гамму эмоций.

Мои глаза наполняются слезами.

— Я

не буду тебе отвечать на этот вопрос, — произношу с надрывом. Потому что не помню. Я ничего не помню!

— Снова сбежишь? — спрашивает Алексей с горечью. — Я ведь нашел твоего любовника, хотя это было непросто. Он даже не оправдывался. Морду ему набил. Надо было сразу это сделать, но я находился в таком состоянии, что боялся — убью вас обоих. Я когда нашел этого утырка, всё думал… что в нем есть такого, чего нет во мне? Чего тебе не хватало? Зачем ты это с нами сделала, Варя?

Я отворачиваюсь.

— Тебе лучше уехать, — говорю быстро. — Иначе я сейчас буду долго тебе рассказывать, каково мне пришлось одной с младенцем! Как не хватало денег! Как я… боже, училась ненавидеть тебя!

— Ты снова говоришь только о себе и своих сложностях. Будто того вечера не существовало. Будто ты не предала меня.

— Я же говорю, что ничего не помню! — всхлипываю и убегаю в подъезд. Алексей остается стоять на месте. Спиной чувствую его долгий прожигающий взгляд.

Алексей еще долго сидит в машине, припаркованной у моего подъезда. Не знаю, что ему нужно. Или поговорить хочет, или Женю увидеть… а может, просто в шоке. Я даже представляю, как он крутит в руках эту бумажку с результатом.

Листок, так круто изменивший всё.

Он уверен, что я была с другим. Утверждает, что видел меня в постели. Но я… действительно ничего не помню. Иногда лишь какие-то смутные моменты и чужие запахи. А говорить об этом слишком больно и сложно.

Алексей уезжает около десяти вечера. Я замечаю, что его машины нет, когда, уложив Женю, подхожу к окну.

Что же теперь будет?

Вновь захожу в спальню и смотрю на своего сыночка. Малыш, что нас с тобой ждет дальше?

Следующий день проходит как обычно. Я много работаю, потом мы с Женей идем в парк, часть которого уже открыли. Здесь очень красиво! Оказывается, как легко можно преобразить город за каких-то несколько недель, если вкладывать деньги в улицы и парки. То ли еще будет.

Вечером мне тревожно. Я знаю, что Алексей сделает какой-то шаг. Что-то предпримет. И его молчание начинает тревожить.

Так длится до субботы. Когда я, как ни в чем ни бывало, пеку Жене его любимые блинчики. Мы слушаем детскую музыку, смеется. В дверь звонят.

Не развязав фартук и прямо с лопаткой в руке, я подхожу к двери. На лестничной площадке стоит Алексей Климов.

Сердце сжимается. Не открыть я не могу — он вернется с ключами. А может, они у него есть с собой? Делать нечего. Я послушно отмыкаю квартиру.

Леша на себя не похож. Он изменился за эти двое суток до неузнаваемости! Будто постарел на пять лет. Взгляд стал еще тяжелее, чем раньше.

— Доброе утро, Варвара, — говорит он, внимательно вглядываясь в мои глаза.

— Привет, — отвечаю растерянно. — Мы тут блинчики печем. Я не могу долго разговаривать.

— Я только с самолета. Зайду?

— Дядя мэр! — кричит Женя и бежит навстречу Алексею, распахнув объятия.

Алексей подхватывает его на руки, мгновенно смягчаясь.