Внедрение
Шрифт:
— Так давно, что ты себе даже и представить этого не можешь.
— А как звучит твоё настоящее имя? Как звали тебя раньше, когда ты ещё не была воительницей Клана?
Она вдруг замолчала, устремив меланхоличный взгляд куда-то вдаль. Тим же, в свою очередь, пристально вглядывался в её строгое, красивое лицо, не замечая того, что происходит вокруг них. Он знал, что в Клане Всеобщей Любви не принято было называть Деву по имени. Это обстоятельство обеспечивало незримую границу между ней и остальными членами племени. У неё был особый статус: она воплощала собой невинность и считалась неприкосновенной. Ей не полагалось иметь близость с мужчиной
Наконец девушка нарушила молчание и проговорила:
— Лена. Так звали меня когда-то.
— Лена… — медленно повторил Тим. — Мне нравится твоё имя! Спасибо, что доверила его мне.
— Это должно остаться между нами. Сегодня я узнала, что Боло был твоим близким другом, и поэтому нас двоих отныне будут связывать особые узы.
Эйфория охватила его, когда он услышал эти слова. Случилось то, на что бывший раб, простой деревенский свинопас, даже не смел надеяться — он станет другом Девы-Воительницы! Нет, не Девы. Лены! Это её настоящее имя, и с сегодняшнего дня, если рядом не будет посторонних людей, Тим будет называть её только так! Но тут он заметил, как она с грустью смотрит на лицо Боло, и чувство вины охватило его, ведь он стал ближе к ней лишь благодаря гибели верного товарища. Выходит, Бродяга помогал ему не только при жизни, но и продолжает оказывать помощь даже после своей смерти…
Внезапно какое-то суматошное движение отвлекло его от раздумий. Выяснилось, что пока оба они были заняты разговором, к бараку успело явиться несколько грязных, безобразных рабов. Следуя приказам стражников, они начали собирать трупы и закидывать их в повозку.
— Всё! Нам пора уходить, — сказала Дева и резко поднялась на ноги. Не говоря больше ни слова, она развернулась и зашагала в сторону той улицы, с какой они пришли сюда. Юноша уже хотел было последовать за ней, но потом всё-таки задержался, вспомнив, что забыл попрощаться с другом, и преклонил колено у искалеченного и избитого тела.
— Удачи тебе, Бродяга, на тёмной стороне Мета! — произнёс он ритуальную фразу ангелов, которую они употребляли в подобных случаях, и уже от себя добавил: — Спасибо за всё и прости, что оставляю тебя здесь… Надеюсь, Лена права, и мы ещё когда-нибудь встретимся с тобой.
Четверо рабов, тяжело пыхтя от натуги, протащили мимо него труп какого-то рослого и наверняка очень тяжёлого пленника. Голова мертвеца свесилась набок. Тим не хотел смотреть в ту сторону, но всё же не удержался и взглянул на разрисованное лицо, тут же пожалев об этом. Он узнал мёртвого человека. Его звали Олаф. Парню вспомнилась их стычка в Стане и, несмотря на то, что вспыльчивый воин пытался тогда вызвать его на поединок, и мог, возможно даже, убить, ему стало искренне жаль молодого, сильного ангела, погибшего непонятно за что. Впрочем, конечно же, у Олафа имелась веская причина, из-за которой стоило рисковать своей жизнью. Ведь он, в отличие от Тима, сражался за свою родную землю, хотя и был ещё мальчишкой, когда её потерял…
Юноша вздохнул и зашагал к девушке, остановившейся перед группой из пятерых стражников тюремного барака, чтобы, как он считал, подождать его. Приблизившись к ним, Тим понял, что данное предположение оказалось ложным. Судя по мрачным лицам
— Ты забыл, с кем разговариваешь? — Голос Девы кипел от возмущения.
— Я прекрасно знаю, кто ты, но даже твоё положение в Клане не остановит меня, — твёрдо заявил солдат с повреждённым клыком.
— В таком случае ты должен отдавать себе отчёт в том, что я могу и без оружия вас убить. Ваши ножи и секиры не помогут вам!
— Зато помогут мои подчинённые, — ухмыльнулся армеец и кивнул в сторону барака и стоявших там стражников, внимательно наблюдавших за ними с безопасного расстояния.
— Ты осмелишься пойти на открытый конфликт со мной?
— Я следую инструкциям. Мой чин позволяет мне задержать тебя и этого молодого бойца. — Клыкастый быстро посмотрел на Тима и вновь вперился взглядом в гневное лицо воительницы.
— Ты всего лишь сержант! У тебя нет особых полномочий!
— Ошибаешься, Дева! Я не только сержант, но и гвардеец Оракула.
— Что здесь происходит? — громко спросил парень, вмешавшись тем самым в их напряжённый диалог.
Мужчина с недовольным видом воззрился на него, собираясь, похоже, осадить дерзкого юнца, но девушка не дала ему этого сделать, раздражённо обронив:
— Он требует, чтобы мы отправились на допрос к Оракулу.
— Это не требование. Это приказ, — возразил сержант. — Я видел, как ты вытащила тот маленький предмет, который сейчас лежит у тебя в кармане, из головы пленника. Неужели ты думаешь, что я оставлю это происшествие без внимания? У меня на этот счёт есть совершенно чёткие указания: все сомнительные персоны должны быть доставлены к Оракулу.
— Ты имеешь наглость называть меня «сомнительной персоной»? — ледяным тоном отчеканила Лена.
— Я всего лишь выполняю приказ, — пожал плечами Клыкастый.
— Мне придётся обратиться с жалобой к лорду Уриду.
— Это твоё право, однако я сомневаюсь, что оно поможет тебе в данной ситуации. Высший лорд Урид и Оракул едины в своих решениях. Слово Урида — закон для Оракула, так же как и слово Оракула — закон для лорда.
— Сдаётся мне, что последнее утверждение более соответствует истине.
— Ты обладаешь особым статусом в Клане Всеобщей Любви, поэтому тебе дозволено думать, что угодно. Любого другого человека за такие слова могли бы и четвертовать!
— Я вижу, спорить с тобой бесполезно, — невозмутимо отозвалась Дева. — Мы не должны допускать кровопролития, и в связи с этим я соглашаюсь с твоим требованием. По меньшей мере в этом есть и определённый плюс — я наконец-то смогу воочию увидеть Оракула. Если мне не изменяет память, такой чести удостаивались немногие. Лично я ещё не встречала ни одного из них.
Армеец криво усмехнулся и провозгласил:
— Не вздумайте даже пытаться сбежать! Я уже отправил гонца к Оракулу, так что он в курсе. При попытке сопротивления с вашей стороны весь гарнизон Цитадели будет поднят на ноги. Твои соплеменники не помогут вам, тем более после того, как они пропьянствовали всю ночь.